Продавец крови

Жертва Феликса обмякла, сползая на пол. Он не стал удерживать груз и отпустил, парень в глубоком обмороке рухнул на пол, и Феликс подобрал оружие. Он рассматривал Шивонина.

— Отпусти, — сказал Феликс.

Эмиль убрал подошву ботинка с руки, и отступил.

— Проси все, что хочешь, — заявил Шивонин.

Вампир промолчал. Феликс обошел его по кругу. Человек растерял свой лоск, и остатки гордости — просто толстый пожилой мужик в костюме.

— Мы пойдем, — сказал Эмиль. — Разбирайся сам. Иди ко мне, Яна.

Он говорил негромко, размеренно, словно с диким зверем. Стараясь двигаться осторожно, я выползла из-под стола и по стенке начала пробирать к выходу.

— Не уходи, девочка! — вдруг попросил меня Шивонин, когда я была уже у лестницы.

Я остановилась. Он боялся оставаться наедине с вампиром. Люди всегда испытывают солидарность, сталкиваясь с ними — как эмигранты в чужой среде. Чувство сплоченности, поддержки — это очень важно, когда тебе могут разорвать горло. На кого еще положиться? Только на человека.

Как знакомо… Но иногда стороны легко тасуются.

А он бы что сделал, попроси я его о том же? Думаю, не остался бы. Я развернулась и начала подниматься. Я уходила не из-за этого — плохо, когда твое решение зависит от чужих поступков. Но я не хочу загораживать дорогу вампиру ради того, кто не считается с чужой жизнью.

Не знаю, остался ли жив Шивонин. И знать не хочу.

Глава 70

На кухне Феликса — мрачной и темной, я села за стол, стараясь не смотреть на Эмиля. Он взял меня за подбородок и повернул голову, рассматривая багровую скулу.

— Что-нибудь еще?

— На руку наступили, — буркнула я и показала красноватый оттиск подошвы с обратной стороны предплечья.

Он намочил полотенце, отжал и бросил мне. Теплая тряпка шлепнулась прямо в руки.

— Вытрись, — он вышел из кухни, а я послушно прижала полотенце к лицу и вздохнула.

На самом деле мне нужен душ, но сойдет и так. Я наслаждалась приятным теплом, куда-то уплывая, пока выстрелы в подвале не привели меня в чувство. Подняла глаза, рассматривая взбешенное лицо, и вновь уткнулась в полотенце.

— Зачем ты сюда приехала? — резко спросил Эмиль. — Зачем убежала, Яна? Все было хорошо или нет?

Мне не хотелось убирать теплое полотенце. Только не это, только не скандал.

— Как ты меня нашел? — пробормотала я.

Я промокнула раненую скулу и бросила остывшую тряпку на пол. Надо вернуться за оружием, но сил не было.

Я молчала, глядя в пол — говорить невыносимо: из-за боли и эмоциональной усталости. Я испытывала смутное желание начать оправдываться и мне жуть, как хотелось этого избежать. Под пристальным взглядом Эмиля я полезла в холодильник за льдом. Нагребла пригоршню, прижала к лицу и закрыла глаза. Лед освежил, да и боль начала затихать.

— Это диагноз на всю жизнь? — неожиданно спросил он. — Почему ты уехала?

Я несмело подняла глаза.

— Пожалуйста, давай поговорим позже. Я устала.

— Нет, мы поговорим сейчас! Ты бросила меня в гостинице и поехала к моему брату!

Я молча пнула полотенце, и Эмиль сбавил тон:

— Если бы я не поехал за тобой, что бы с тобой было? Прекрати убегать… Я на твою машину маячок поставил.

Теперь ясно, как он меня нашел. Сегодня же найду и выброшу.

У меня уже был мужчина, который распоряжался моей жизнью. Этот же самый, кстати. В том, чтобы быть одиночкой есть свои плюсы: не нужно оправдываться, когда поздно приходишь домой, убегаешь или встречаешься с другом.

— Я жду, Яна.

Шатаясь, я закрыла глаза. Меня еще мутило и лица я почти не чувствовала. Я шагнула вперед, обняла его одной рукой — чуть ниже кобуры и уткнулась носом в грудь, губами схватив сорочку. Мышцы спины расслабились под моими пальцами.

Эмиль еще тяжело дышал, я чувствовала, как раздуваются бока, но, кажется, перегорал. Я ощутила поцелуй в висок, затем ниже — на отбитой скуле. Умоляю, не останавливайся, это так успокаивает. Не хочу открывать глаза, не хочу ничего видеть — хочу чувствовать, как он целует меня, полузабытые ласки, по которым я скучала.

— Прости, — через силу выдавила я.

Почему всегда я должна искать компромисс, а не кто-то другой? Но если хочешь опоры, иначе никак. Кажется, я только что признала, что мне нужна поддержка.

Кожа совсем онемела, и я бросила остатки растаявшего льда в мойку. Рука почти не слушалась, вода противно натекла аж до локтей.

Эмиль целовал ладонь и продрогшие пальцы, грея их дыханием. Это нечестно… Нечестно.

— Я хотела поговорить с Андреем, — призналась я. — И приехала за кровью.

— О чем поговорить? Почему не по телефону? — он спрашивал спокойно, а значит, напал на след.

Сейчас клещами из меня все вытянет. Во мне боролись противоречивые чувства — соврать или ответить, как есть.

В коридоре раздались шаги, и на пороге появился Феликс. Вовремя.

Я отпрянула, стесняясь саму себя — признавать нашу тайну я была не готова.

— С тобой все в порядке? — Эмиль осмотрел брата сверху донизу.