Продавец крови

Влад издал странный звук, похожий на рычание. Он упал, но, несмотря на смертельную травму, боролся за жизнь. Эмиль наступил ему на горло и держал, скалясь. Оружие он все-таки вытащил, но опустил стволом к полу.

— Эмиль? Что ты делаешь? Его допросить надо!

Он не обратил на меня внимания. Сначала я вернула себе оружие, потом подобрала телефон, вылетевший из кармана Влада, и открыла список звонков. Меня тянуло набрать последний исходящий номер, но не хватало смелости лично послать Вацлава туда, откуда он приехал.

Эмиль вдруг требовательно протянул руку. А я думала, он вообще ничего вокруг не замечает. Телефон пришлось отдать.

— Выйди! — зарычал он. — Я разберусь!

Я спряталась на кухне и просто стояла, прижав ладони к горящему лицу. Было страшно прислушиваться, но слух напрягался сам собой. В конце концов, это справедливо — я еще помнила его удавку. А если не брезгуешь такими методами, будь готов, что их применят к тебе.

Я ждала минут двадцать, не меньше, прежде чем услышала, что Эмиль идет.

— Яна? — он стоял на пороге — немного встрепанный, и пистолет еще в руке. — Сейчас позвоню, его уберут.

Он начал набирать номер, а я снова приложилась к стакану, повернувшись к нему спиной.

— Что он хотел?

— Его Вацлав прислал. Передавал мне пощечину, — негромко сообщила я.

Эмиль вышел, с кем-то отрывисто заговорил по телефону. Вернулся, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, какой он раздраженный.

— Все испортил урод, — Эмиль наклонился, зацепив меня плечом и с размаху поставил передо мной коробочку. — Это тебе.

— Очередное кольцо? — пробормотала я. — Мне предыдущих хватило.

Я открыла крышку, уже зная, что увижу. Но это немного отличалось: обычный ободок с каким-то камнем.

— И что оно значит? — я без особого интереса рассмотрела его на свету.

— Что я хочу на тебе жениться. Это не вампирское кольцо.

Я не выдержала и обернулась. Эмиль поднял брови, словно ждал ответа, рот приоткрыт — еще на взводе. Хоть бы оружие убрал… И вообще вид, не подходящий для предложения руки и сердца.

— А ты не сильно торопишься? Эмиль, ты со мной не живешь, я тебя на одну ночь впустила.

— Бери, ночью оформим документы. Тебя не тронут, если меня убьют. Вдова нужна живой.

Это настолько рационально звучало, что хотелось ему врезать. Но если это формальность, к чему символические жесты?

Черт, не возьму. Даже несмотря на то, что это может спасти мне жизнь.

— Нет.

Эмиль вдруг улыбнулся с каким-то странным весельем, как вчера на набережной. Подошел вплотную, и я прижалась поясницей к шкафу. Бывший наклонился и на несколько секунд навис над моим ртом. Я думала, опять полезет со своими поцелуями, но он чего-то ждал.

— Странно, — верхняя губа дернулась и слегка обнажила зубы. — От тебя пахнет кровью. Едва-едва, но мне ведь не кажется?

Эмиль по очереди задрал рукава, ткнулся в запястье и вдохнул.

— Я сегодня поцарапалась, — еле выговорила я. — Пыталась кровь остановить, прижалась губами… Иногда так делают.

Перед глазами стояла картина, как Андрей… Я так испугалась, словно Эмиль мог прочесть эти мысли.

— Ты врешь, — в голосе была абсолютная уверенность. — Врешь мне в глаза.

Я должна его убедить, что ничего не было. Хоть убей не знаю как, но должна. Сил на прямой взгляд не хватило, и я уставилась мимо — на стену за его спиной.

Эмиль положил ладонь мне на лицо и заставил смотреть в глаза. В ярком свете зрачки сузились почти до точки, а радужка стала такой яркой, что на ней проступила светлая кайма. Солнце вернуло им живой блеск.

— Вижу, ты не поняла, Яна, — напряженная рука задрожала на щеке. — Я что тебе сказал? Не кормить вампиров. Не кормить Андрея. Ты мне за что-то мстишь? Или тебе плевать на то, что я говорю?

Я молчала и рассматривала его глаза.

— Ты кормила моего врага. Как это понимать?

Вдруг я поняла, что не боюсь этого бешеного взгляда. Я могла уйти, могла остаться, на самом деле Эмиль ни на что не влиял. Я давно держу в руках ключи от собственной клетки, но не решаюсь выйти.

Смысл врать, если мы видели друг друга до самого дна — откровенно, как есть.

— Мне он не враг. Я перед ним в долгу, Эмиль.

— Давай я отдам твои долги! — он резко наклонился к уху, перевел дыхание и заговорил, захлебываясь шепотом. — Ты либо никого не кормишь, либо кормишь меня. Выбирай.

Щетина царапала щеку — его трясло. Эмиль пытался сдержать припадок, когда и так на взводе.

— Успокойся, — я раскаялась в своих словах. Раскаялась, но назад не взяла. — Ты думаешь, я тебя предам? Никогда такого не будет. Нам друг от друга нечего скрывать.

Похоже, он все еще пытается дойти до меня, а я все еще жду. Я чувствовала ухом горячее дыхание, но постепенно оно становилось тише.

— Он пил с руки? — сдержанно спросил он. — На губах откуда?

— Сказала же… Пыталась кровь остановить, — эта ложь того стоила.

Эмиль подтащил меня к мойке, включил воду и сунул запястье под струю. Намазал сверху мылом, я ждала и не пыталась вырваться.

— Еще раз узнаю, прострелю ему башку.

Он отпустил меня и оперся на мойку, слепо глядя на шипящую воду. Лицо устало расслабилось, словно я уязвила больное место.