Продавец «кондитерки»

Но первые трофеи приехали сами к нам. Это была артиллерийская рота неполного состава всего одна гаубица. Эта французская артиллерийская рота просто заблудилась и вышла к нашим позициям. Французы очень обрадовались, что попали в плен к нам /британской армии/ а не к испанским партизанам. Когда же их покормили то вообще были счастливы своей удачей и судьбой.

Чуть позднее с того же направления вышли остальные французы этой артиллерийской роты. Они настолько были деморализованы что не оказывали сопротивления и были довольны своей судьбой.

К нашим позициям продолжали выходить отдельные солдаты французской армии, отставшие на марше, и выходили они еще сутки таких отставших набралось почти триста человек. Они были рады попасть в плен к нам, а не погибнуть от ножей испанских патриотов.

Всех пленных пришлось отправить в тыл под конвоем роты горцев. Испанцев отпугивали килты горцев и они предпочитали не связываться с горцами.

Для меня же эти пленные были и обузой и из-за отправки конвоем роты горцев и послужили причиной уменьшения численности солдат в бригаде. Рота вернулась уже после того как закончилось сражение при понтонном мосту / так в шутку в бригаде стали именовать бой с французами за удержание переправы/.

За сутки мы успели многое были построены укрепления не только по правому берегу Тахо но и по левому берегу. Теперь мы могли оборонять переправу со всех сторон. За это время нашлись, и добровольцы временно перейти в артиллеристы и теперь наши трофейные гаубицы могли быть применены против французов. выучка моих добровольных артиллеристов конечно хромала, но это было лучше, чем ничего.

Не отправив трофейные гаубицы с пленными, я, конечно, нарушил требования британской армии по использованию трофеев. Но в случае успешного сражения к этому никто не придерется. Если же мы проиграем то и спрашивать будет с не кого.

Ещё мы заминировали как обычно и делали места возможного устройства батарей противника.

Жаль ли мне было денег за истраченный порох — нет не жалко. Именно эти обстоятельства и спасали уже не раз меня и батальон. теперь эти мероприятия были только большего размаха так как у меня под командой была бригада.

Но наши приключения не закончились за сутки, когда прекратили на нашу позицию выходить отставшие французы.

С другого направления на нашу позицию выскочила целая кавалькада французских офицеров, которые осматривали местность перед сражением. Они искали место, где может быть переправа британской армии. Выскочили так как не ожидали, что британская армия уже переправилась и уже на этом берегу. Отстреливаться эти офицеры не стали и дали честное слово что не будут пытаться совершать побеги. Сейчас это обычная практика — офицер подписывает обязательство и у него не отбирают саблю и не помещают под арест.

Пришлось и этих под почетным конвоем отправлять к сэру Артуру. Минус ещё одна рота горцев. Честное слово это конечно хорошо но сбегут собаки не посмотрят на подписанное обязательство. Поэтому рота горцев и почетный конвой и марш к основной колонне там пусть разбираются. Себе оставил только карту местности / французские картографы гораздо лучше британских/.

Испанцы так и не привели пленных. Я только утвердился в своем мнении — веры этим испанским патриотам нет. Не давал аванс и не буду. Только по факту никакой предоплаты.

Кроме испанских патриотов на разведку отправились, и горцы, которые вызвались добровольцами во временную роту стрелков. Вот они просто молодцы им удалось перехватить ещё одну штабную группу. Правда в живых они никого не взяли наткнулись на ожесточенное сопротивление принесли только штабную карту и приказы на марш французских частей. Отправить к основным силам доклад мы уже не успели нас блокировали французы. И блокировали со всех сторон. И на левом берегу, и на правом берегу отрезав от основных сил.

Опять будем сражаться в одиночестве и без помощи от главных сил британской армии. Думаю, именно такой вариант развития событий и предусматривал план сэра Артура. Но я был не в претензии. Здесь всё зависело от меня и не было над головой никаких начальников. Уже не раз попадали в такие передряги, но уходили всегда непобежденными.

Диспозиция была следующей — с правого берега нас блокировала кавалерия примерно два полка драгун. С левого берега была пехота двенадцать батальонов французской пехоты. Для нас это было много.

Но, с другой стороны, у противника не было артиллерии, и пехота могла атаковать нас только частями — поле перерезали несколько оврагов и наступать могло только четыре батальонных колонны одновременно.

Резерва как такового у меня не было — один батальон остался на правом берегу против кавалерии французских драгун. Остальные три батальона остались против французской пехоты. Батарея была нами устроена в тылу на берегу реки.