Продавец басен

– Ты на ближайшем кладбище же воскреснешь? А оно прямо тут, – Гус указал подбородком на несколько синеющих надгробий полукругом.– Они тебя дождутся и еще раз убьют. И потом еще раз. И еще раз. Пока все ценное из тебя не вывалится.

– А я все ценное тебе сейчас отдам, а свиток баркаса сразу вставлю в панель, оттуда не падает.

– Тогда просто так будут убивать, для удовольствия. Народу тут полно – выставят стражу и будут раскладывать тебя, пока не надоест. А надоест нескоро. Пока я подмогу найду, уговорю, заплачу и приведу – сколько времени пройдет? С ума сойдешь раньше, особенно если они пытать будут. Стоит того тот баркас?

– Не стоит. Но обидно.

– Смотри, там еще один мерзавец валяется у берез, видимо, совсем пьяный.

– А где тут березы?

– Да почти всюду, глаза разуй.

– Не вижу. Березы они белые, с черными полосками.

– А тут коричневые с белыми, но это тоже береза. На югах только такие растут.

– Знаешь, – задумчиво сказал я, -а у меня появилась идея. Ты свои штаны чем недавно зашивал, иголка же у тебя есть?

***

Узелков на березах я наплел штук сорок – со всех сторон хутора. Ползали мы с Гусом очень аккуратно и очень тихо, что было, наверное, необязательно, так как к тому моменту в большом доме и на лодке вовсю горланили песни – разные, но с одинаковым энтузиазмом.

Когда я основательно напакостил узелками, мы скрылись в густом ивняке – и я аккуратно развесил «сглазы» на всех три виднеющиеся из-за бортов фигуры, которые к тому моменту выводили лихое

«Ты морду не криви,

а ножик отлови,

Прими его в кадык,

Как мужик».

– Че-то у них настроение от твоих узелков не портится, – шепнул Гус. – Бодряком пока.

– Наверное, не сразу действует. Ждем.

И ждать пришлось недолго.

– Ты что, отрыжка сисурина, не пьешь? Не уважаешь, рожу воротишь?

– Да пошел ты к хмырям болотным, вша!

– А ты так!!

Хрясь!

– Мужики, вы че, вы че сдурели, мужики?!

– Аааааа, он меня цигаркой в глаз ткнул!! Убью пащенкааа!!!

Вой с баркаса привлек внимание сидящих в доме – дверь отворилась и на синюю лужайку упал оранжевый прямоугольник отсветов каминного пламени.

– Вы что разорались?!

– Пакса, они там друг друга убивают!

На всех выбегающих я также вешал сглаз. Несколько человек направились к баркасу, засучивая рукава и явно собираясь навести порядок, допускать этого было нельзя. Вздохнув, я размахнулся постарательнее и запулил в сторону причала одной из заготовленных тряпичных куколок. Упало ближе к причалу, чем к нашей лежке, хорошо. Вообще куколки, вроде, не должны нападать на соклановцев и сопартийцев, но это не точно и не всегда, некоторые куколки, как мы выяснили во время тестирования в логове контрабандистов, все равно предпочитают бежать к первой цели – правда, бегут неуверенно и кусают не очень больно, но все равно лучше не рисковать.

Ну, будем надеяться, что если разбойники меня не видят, то агрессию на меня куколка тоже не передаст.

Я активировал куклу, и по траве зашевелилась, зазмеилась быстро тропка, как будто крыса бежит, впрочем, это будет похуже крысы. Значительно похуже…

Ночь прорезали отчаянные вопли, куколка нашла свою первую жертву.

Все-таки, при луне видно хуже, чем днем, Особенно когда лежишь в траве под кустами. Черные фигуры носились по мосткам, выскаивали из дома и забегали в него, били друг друга, кажется, веслами, орали, падали в воду, вылезали, отфыркиваясь, с ревом кидались обратно в собравшуюся уже на берегу кучу-малу.

Когда погас значок первой куколки – то ли пришибленной в общей драке, то ли растратившей свой запас жизни на ярость, прыжки и укусы, – я отправил к дерущимся ее сестрицу, и был вознагражден новой порцией отчаянных криков и ругани. Крики понять было легко. Куколки не умеют подпрыгивать высоко, поэтому их любимая цель – нежная внутренняя поверхность бедер, а зубки у них преострые.

В конце концов нервы сдали у того мага, который к началу действия валялся под березами в беспамятстве. Он поднялся, осмотрелся, покачиваясь, подковылял поближе к толпе, помолол полминуты руками в воздухе, и берег озарился белой вспышкой. Холодом в виде ледяного ветра добило даже до нас, а все участники драки застыли белыми изваяниями – кто стоя, а кто и лежа. Маг сделал несколько неуверенных шагов и упал ничком. Видимо, перестарался, упадок сил – у магов, слышал, такое бывает. Ну, или все еще сильно пьяный.

– Бежим! – скомандовал Гус. – 5 минут заморозка на них! Быстро баркас отзывай и призывай снова, иначе отвязать не успеем.

Мы влетели на причал, я поскользнулся и проехал животом по ледяным мосткам, чудом не угодив в реку, уже сбившую с себя остатки ледяной корки.

Гус в это время отодрал с мостков оба приморозившихся весла, поднял меня за шиворот, я скомандовал отзыв баркаса и тут же с громким хлюпаньем шмякнул его обратно, мы запрыгнули на скамейки и вцепились каждый в свое весло, причем я сперва не сообразил, что не вставил свое в уключину и не мог понять, что происходит и почему мне так странно гребется, но тут Гус скинул меня со скамейки, поправил весло, уцепился за оба и весьма лихо погреб, налегая на весла, как призовой бык на упряжь.