Продать королеву

Королева наморщилась. Чувствуя себя беспомощной, обвела взглядом комнату. Служанки стояли по стеночке, опустив голову, но королева постоянно ощущала на себе любопытные взгляды украдкой. Камеристка, казалось, поняла ее состояние и отреагировала по-своему.

– Выйдите, вы мешаете ее величеству, – проговорила Одри, выпроваживая прислугу.

Когда комната опустела, она еще раз взглянула в сторону двери, и настоятельно посоветовала:

– Миледи, выпейте суп, а потом съешьте оленину, это полезно.

Выпить бульон? Не хотелось это пить, она взглянула на мясо. Заметив ее взгляд, Одри стала нарезать мясо тонкими ломтиками и выкладывать на плоскую тарелку.

– А мне не дадут вилку?

На лице Одри мелькнуло искреннее удивление, но быстро исчезло. Королева поняла, что спросила что-то не то. Ну не дают вилку и ладно. Можно поесть и с ножа. Тем более что рядом лежал маленький кинжальчик. Но откуда эта мысль про вилку? Эта уверенность, что надо есть вилкой? А еще королева могла поклясться, что никогда не пила суп, она ела его ложкой.

И вообще, она была уверена, что раньше спала и ела совсем не в этом месте. Там все выглядело совсем иначе. В голове вдруг встала картинка, как она держит в руках блестящие металлические приборы – нож и вилку, и режет ими мясо. А потом перед мысленным взором промелькнули картинки до странности родного интерьера. И интерьер тот так разительно отличался от…

– Одри, где я?

У Одри сначала открылся рот. Закрылся, промелькнул странный взгляд, она облизала губы. А потом заговорила:

– Вы пока что в своих покоях. Миледи Линевра, давайте вы будете есть, а я рассказывать все с самого начала.

Короткий рассказ содержал очень важные и интересные сведения. Оказалось, что Линевра стала королевой три года назад. Его величество Гордиан король Аламора, проезжая мимо одного постоялого двора, захотел напиться. Воды ему вынесла женщина. Сорокалетний король, недавно овдовевший в третий раз, искал себе жену. Многие вельможи рассчитывали выдать за него своих дочерей, соседи, присылали портреты принцесс. Но женился Гордиан на той женщине с постоялого двора. На Линевре.

Короче говоря, это был неравный брак, и в свое время вызвал недовольство знати, а также множество сплетен среди простого народа.

Суметь бы еще эти сведения осмыслить и приложить к себе! Потому что Одри рассказывала, а у королевы все больше всплывали в памяти совершенно другие воспоминания о прошедших трех годах.

Получалось, она с постоялого двора? Понятно, что ее тут не любят. Не всю жизнь во дворце жила… Это многое объясняет. Значит, она работала горничной или на кухне?

Но слово работа почему-то вызывало другие ассоциации. Ей представлялось помещение с керамогранитным полом, с покрытой блестящим кафелем стеной, большая белая раковина на стене и белые халаты на вешалке. У другой стены стеклянные шкафчики, а в них лекарства и блестящие медицинские инструменты.

Полный диссонанс с тем, что видят глаза.

Откуда эти воспоминания? Откуда ей известны все слова, эти понятия? Эти белые халаты до колена?! Если на ней сейчас тяжелое фиолетовое платье, декольтированное, многослойное, с волочащимся по полу длинным шлейфом?! Но почему-то и платье воспринималось достаточно органично. Выходит, его она тоже носила?

Кстати, о платье. Если она вдова, то почему не черное?

– Одри, а почему я в фиолетовом, почему не в черном?

Камеристка, похоже, перестала удивляться. Легко вздохнула сказав:

– Фиолетовый цвет – цвет траура королев, миледи. Вы вдовствующая королева.

Вот как. Она вдруг поняла, что нужно непременно увидеть тело мужа. Это поможет ей вспомнить. И почему она не у тела мужа, если вдова?

Ах да, священный источник…

Но где гроб с телом-то? Ей срочно нужно туда.

– Одри, где гроб с телом моего мужа, государя…

– Тело его величества Гордиана в часовне. Уже пятый день.

– Проводи меня туда, пожалуйста.

Та поморщилась, словно она просила что-то неприятное, но склонилась в поклоне:

– Да миледи, – и пошла к двери. Позвала:

– Эрвиг! Передай лорду Балфору, пусть пришлет сопровождение ее величества!

– Зачем сопровождение?

– Вы под стражей, миледи.

А вот и первый звоночек!

– Почему под стражей?

– Но миледи… В течение месяца после смерти государя вы будете находиться под стражей, чтобы удостовериться, вдруг вы в положении и носите наследника. В течение этого времени к вам в покои не будет допущен ни один мужчина.

– А Эрвиг? – она помнила, как тот вошел в комнату.

– Эрвиг не мужчина.

– А лорд Балфор? Я слышала его голос.

– Лорд Балфор – Протектор. Он… – видя непонимание на лице королевы, Одри просто сказала, – До выяснения вопроса с наследником, вы находитесь под его покровительством. Он глава королевского Совета.

 Ответ показался странным, но королева не стала уточнять, все как-нибудь разъяснится. Она попросила:

– Пока пришлют сопровождение, можно мне чашечку кофе?

Хотелось взбодриться.

Лицо Одри приняло озабоченное выражение, однако лоб девушки быстро разгладился, она прочистила горло и сказала:

– Можно, миледи. Объясните мне, что это, чтобы я могла объяснить на кухне…

– Спасибо, Одри, не надо, – проговорила королева.