Проданный смех

Я, признаться, опешила. У меня еще никогда не просили автографов, несмотря на то что раньше тоже приходилось выдавать себя за некоторых известных личностей. У меня моментально возникло ощущение раздвоения личности – с одной стороны, оставалась я, спокойно наблюдающая за происходящим, а с другой – меня охватило возбуждение, словно я действительно какое-то лицо, о котором пишут в газетах. Я взяла ручку.

– Что написать?

Дежурный замялся. Он тоже не знал, как пишут автографы. Мы оба с мольбой посмотрели на брюнетку. Та пожала плечами:

– «На память Дмитрию»? Или… «с любовью»… Ну не знаю, сами что-нибудь придумайте!

Я аккуратно нацарапала печатными буквами на титульном листе: «Мой первый автограф посвящается лейтенанту Дмитрию». И расписалась, чуть не поставив «Якимова» вместо «Заречная». Дежурный расплылся в улыбке, сказав, что подарит книгу дочери, поклоннице моего таланта. Судя по его оживлению и по треньканью стекла под столом, он сейчас меня еще и выпить с ним попросит! Но положение спасла брюнетка:

– Пойдем в машину.

Брюнетка сунула мне паспорт, права, и мы вышли. На горизонте уже обозначилась предрассветная полоска, вроде бы солнце не собиралось появляться еще долгое время, но природа вспомнила, что оно существует.

– Поехали на моей, все расскажешь.

Я с некоторым сожалением рассталась с «Харлеем» – по-настоящему классная машина! – и села в «шестерку» на переднее сиденье. Внутри пахло сигаретами и сандалом. Я опустила стекло.

– Поехали, – уверенно сказала брюнетка и повернула ключ зажигания.

Вообще-то я собиралась рассказать ей все по прошествии некоторого времени. Что я не та, за кого она меня принимает, что у меня на самом деле другая цель, но Лариса – брюнетка сама себя назвала – не дала мне и слова вставить.

Как выяснилось, она работает в отделе борьбы с экономическими преступлениями в должности следователя. И вот уже год как ее интересовал «Прайм». Мне сразу же вспомнился разговор Зорина по телефону, когда он узнал о смерти Савельева. Он также упоминал это название. Лариса говорила со мной так, будто я была уже в курсе какой-то таинственной операции, которую проводил ОБЭП.

Не знаю, как так вышло, но похоже, что девушки общались исключительно по телефону, именно поэтому мой обман не открылся сразу. Лариса знала о Заречной только то, что она писательница, что у нее темные глаза, русые волосы, что она худощава, рост – выше среднего. В общем, если не считать первого, это мой словесный портрет, очень упрощенный. Девушки собирались встретиться вчера, но Заречная не приехала. Лариса также смотрела церемонию награждения «Серебряной ветвью» и подумала, что Заречную задержали в Москве какие-то литературные дела. Телефон не отвечал. А вскоре через своих знакомых в розыске она узнала неприятную новость – Заречная пропала, что для самой Ларисы означало едва ли не крах всей операции.

– Понимаешь, у нас времени в обрез, – пояснила она. – Эта стерва скоро вернется.

Я поддакнула, хотя понятия не имела, какую именно стерву она имеет в виду. Разумеется, Лариса выразила удивление моим поведением, когда я стала орать на нее в дежурке, словно ревнивая жена. Пришлось отмазаться тем, что, дескать, не узнала ее голос – по телефону ведь сложно определить, какой у человека на самом деле тембр, связь все искажает. На самом деле это было вранье, но все сошло благополучно. Лариса была слишком рада, что я (то бишь Заречная) нашлась, так что не обратила внимания на некоторые неувязки.

Стараясь не вызвать подозрения, я собирала информацию по крупицам. Человек на самом деле может узнать очень многое, даже не спрашивая напрямую, если внимательно слушает и при этом обладает аналитическим умом и элементарными познаниями в психологии.

Итак, существовал «Прайм» – московская холдинговая компания, которая занималась компьютерами. Закупала, собирала, продавала их – и все это в общероссийских масштабах. То есть не рознично, а оптом. Существовала фирма давно, положение имела самое прочное, и отцы-директора учили детей в Кембридже. Разумеется, существовали дочерние предприятия. Так, в Саратове «дочками» являлись фирмы «Компьютеры – всем», «Отто» и еще какая-то, то ли «Не тормози» (так и хотелось добавить: сникерсни!), то ли что-то в этом роде. Здесь я насторожилась. Фирмой «Компьютеры – всем», насколько мне известно, управляет Зорин. Вернее, он отошел от дел, но тем не менее полномочий не утратил. А в «Отто» только что произошли трагедии – гибель сборщика Андреева и директора Савельева. Оба они мне знакомы, тем более что мелькнули в эти два дня несколько раз. Особенно Зорин.

– Помнишь, – говорила Лариса, – я рассказывала тебе историю Штребелей?

Я кивнула. Что за история? К счастью, Лариса решила, что нелишним будет освежить ее в моей памяти.