Проданный смех

– Она на мобильник копила, вот почему я сказала, что деньги появились. А так не знаю откуда.

Я задумалась над взаимоотношениями Сергея и Заречной.

По словам Кашириной, выходило, что Ольга и ее возлюбленный души друг в друге не чаяли, даже не ссорились никогда. А теперь выясняется, что у них были финансовые трения. Или, как Каширина сказала? – «Сергея это напрягает»? Что-то подобная расчетливость не вяжется с пылкими чувствами! Где-то неувязка. Любовь и деньги – два по отдельности сильных мотива, редко пребывающие в гармонии.

Но тут мы подошли к шестнадцатиэтажному дому, первый этаж которого был занят стеклянными витринами, изнутри закрытыми жалюзи. Крупная неоновая вывеска «Отто», на солнце выглядевшая поблекшей и грустной, но в темноте, наверное, яркой и привлекающей внимание, сообщала, что мы пришли куда надо. Однако не успели мы войти в кондиционированный салон, приятно охладивший нас от уличной жары, как события вдруг завертелись вокруг нас со скоростью убыстренной киносъемки. Боевика.

Началось все очень мирно. Так что никто сначала даже и не понял, что же, собственно, произошло. Просто в «Отто» вошли три человека, густо заросшие бородами и с длинными волосами, все трое в солнцезащитных очках. Неброские спортивные куртки, стандартные голубые джинсы, кроссовки – если бы не стрижки, вернее их отсутствие, этих молодых людей невозможно было бы выделить из толпы саратовцев. Правда, горожане, насколько я могла заметить за полдня пребывания в этом городе, щеголяли исключительно в шортах и легких рубашках, не считая несчастных офисных работников, которые обязаны носить костюмы даже в адскую жару. Эти типы на офисных работников не тянули, но и к категории обычных граждан не подходили.

Низко опуская головы и говоря в усы, три подозрительных молодых человека подошли к демонстратору и стали у него что-то спрашивать. Тот охотно кивал, после чего подвел их к большому застекленному стенду, на полочках которого стояли цифровые фотоаппараты и видеокамеры разной ценовой категории.

Моя спутница сразу же отправилась искать Андреева, который, как ей объяснила офис-менеджер, обедал. Объяснив, что у нас дело исключительной важности, Ольга сумела убедить застенчивого вида серую блондинку, что ей, Кашириной, просто позарез необходимо увидеть Андреева именно в эту секунду, это вопрос жизни или смерти. Блондинка в толстых, совершенно не идущих ей роговых очках, засомневалась – достойны ли мы аудиенции у сборщика компьютеров, однако уступила нашим просьбам и нажала тоненьким мосластым пальчиком на кнопку коммутатора. После чего попросила нас подождать.

Одновременно я не выпускала из поля зрения трех бородачей, привлекших мое внимание. Интуиция, отточенная за годы детективной службы, подсказывала, что с ними что-то не так.

И лишь когда светловолосый бородач – кроме него, был еще брюнет в «адидасе» и рыже-русый тип в «спранди» – сделал неуловимое для остальных движение рукой, сунув ее под олимпийку, я среагировала. Моментально подскочив к нему, я скрутила блондину руки. Пистолет-обрез выпал из его рук и залетел под стол менеджера, который испуганно воззрился на меня. Швырнув обросшего типа на пол, я прижала его лопатки коленом к полу и заломила руки за спину, одновременно выискивая глазами, чем бы их связать.

– Шнур какой-нибудь дайте, – попросила я ошеломленного демонстратора. Но растяпа продолжал стоять и тупо таращиться на меня, словно я попросила у него марокканский апельсин.

– Шнур, говорю, дай! Че стоишь, как столб? – Я позволила себе немного грубости, надеясь, что это поможет парню очнуться. Тщетно. Как стоял, рот раззявив, так и продолжал стоять.

Самое удивительное, что оставшиеся бородачи не предприняли ровным счетом никаких действий, чтобы спасти своего товарища. Однако и сами не убегали, стоя возле демонстратора двумя его точными копиями. Я пришла в ярость. Ненавижу оказываться в глупой ситуации, но здесь, похоже, именно этот случай! Но каково положение! Я поймала бандита, обезвредила его, можно сказать, а все стоят и смотрят на меня, будто бы я хорошего человека обидела.

Тип под моим коленом лежал смирно, однако решил подать голос.

– Девушка, слезьте с меня, пожалуйста, – натужно прохрипел он.

Я подозрительно на него посмотрела, но колена не убрала. Тут вмешался демонстратор:

– Вы чего? С ума сошли, да? Слезь с него сейчас же! Да ты что? Он же… Он же…

Его одутловатое лицо покраснело, очки вспотели. Парень, казалось, сейчас задохнется.

Видя, что «демона» заклинило, на помощь пришел тот самый менеджер, под стол которого улетел пистолет.

– Девушка, вы… э-э, не того поймали, – мягко, будто бы обращаясь к умственно неполноценной, сказал он. – Слезьте с него, я вас прошу.

Побагровевший «демон» тем временем слазил под стол, достал пистолет и стал тыкать им мне под нос, крича:

– Видите? Видите?