Проданная Польша: истоки сентябрьской катастрофы

О том, кто, когда и как превратил Польшу в «локомотив» Второй мировой войны, в ее застрельщика и первую жертву, и кто на самом деле спас ее от окончательной гибели — эта книга.

ГЛАВА I. Как закончилась Первая Речь Посполитая

Начнем, как водится, от «сотворения мира» — не из занудства или желания поумничать, а потому, что иначе наш рассказ об истории российско-польских отношений и о той роли, которую сыграла Польша в развязывании Второй мировой войны, будет неполным и недостоверным.

Предвижу недоумение читателя — но пусть он мне поверит на слово, без минимально необходимого экскурса в историю наших двоюродных братьев по ту сторону Буга повествование это будет в достаточной степени невразумительным и фрагментарным. А поскольку цель данной книги — беспристрастный анализ «польского вопроса» в контексте причин начала Второй мировой войны, корни которого упрятаны в глубине веков — то автор вынужден напомнить читателю историю Речи Посполитой.

Исходя из здравого смысла, опустим битвы, размолвки и союзы между русскими и поляками, имевшие место во времена легендарные, в годы правления короля Болеслава Храброго, или Мешко I, и вообще опустим «эпоху Пястов». Не станем также расписывать период русско-литовских войн и славное время Грюнвальда, деяния Витовта и Ягайло, как, впрочем, и «польскую интригу» шаек «Лжедмитриев» — оставим это за гранью нашего повествования, ибо тогда сей труд станет объемом с пару томов БСЭ.

Начнем со времен исторически близких и документально достоверных-с того момента, когда благодаря отчаянному положению Великого княжества Литовского его вожди вынуждены были подписать Акт унии с Королевством Польским и инкорпорироваться во вновь созданное государство — Речь Посполитую. То есть — со времени Люблинской унии 1569 года.

Именно с этого исторического момента и стоило бы, пожалуй, отслеживать историю краха Польского государства. Именно тогда, воспользовавшись крушением своего восточного соседа, Великого княжества Литовского, Русского и Жамойтского, последовавшим вслед за поражением в Ливонской войне, ПОЛЬСКАЯ ШЛЯХТА — путем присоединения всех украинских земель Великого княжества, лежавших южнее Припяти, к польской Короне — получила экономический базис для своего абсолютно независимого от польского государства существования. Отняв у Великого княжества Литовского Украину — Киевское и Брацлавское воеводства, то бишь нынешние территории Волынской, Ровенской, Житомирской, Хмельницкой, Тернопольской, Ивано-Франковской, Винницкой, Кировоградской, Черкасской, Киевской областей — поляки завладели колоссальными ресурсами, огромной земельной собственностью. Приятным приложением к ней стало многочисленное и трудолюбивое местное население, «украинцы», то бишь жители этой новоприобретенной польской Окраины. Здесь поляки впервые почувствовали себя настоящими, подлинными панами — и именно с этой поры «демократия», в ее шляхетском понимании, стала господствовать в Польше.

Позволю высказать свое мнение — именно эта «шляхетская демократия» и привела Польшу к закономерному финалу, случившемуся с ней через двести лет.

* * *

Люблинская уния стала следствием военного поражения Великого княжества Литовского в войне против Московии — каковую войну Иван IV отнюдь не планировал перенести на белорусско-литовские земли (как нас уверяют сегодня историки либерального лагеря). За эти военные горести белорусам имело бы смысл винить исключительно свое верховное руководство.

Как знают все школьники, более-менее добросовестно пролиставшие учебники истории, Иван IV Грозный затеял Ливонскую войну ради захвата прибалтийских земель и выхода к морю. И у Великого княжества Литовского, Русского и Жамойтского были все шансы остаться в этой войне нейтральной стороной — глядящей на все ужасы и смертоубийства, происходящие на прибалтийской земле, из безопасного далека.

Но в те годы княжеством правил общий с Польшей монарх — в Вильно он звался Жигимонт, в Кракове — Сигизмунд; и посему нет ничего удивительного в том, что Княжество встряло в русско-ливонский конфликт — как известно, поляки отличаются чрезвычайной боевитостью. Кстати, если бы не напористость польско-литовского монарха-то, вполне возможно, Ливонская война и не случилась бы; во всяком случае, у русского царя не было бы к ней повода.

^{Король Польши Сигизмунд (Жигимонт) Август} 

Но литовский Великий князь этот повод Ивану IV дал!