Продай свой текст. Почему одного лишь #таланта_недостаточно

Приведу пример: я анализировала особенности русской литературы начиная со времен оных до сегодняшнего дня. И поняла, что в нашей русской литературе герой-любовник – персонаж неразвитый. Задумайтесь: в зарубежной литературе есть Дон Жуан. В русской литературе такого персонажа попросту нет, даже если брать в расчет Фрола Скобеева из древнерусской. На это тоже есть причины, связанные с православием, с национальным духом, с историческими факторами, социальными… Не прижился и не родился этот тип, а если и присутствовал, то не в качестве главного героя. Даже Степан Аркадьевич Облонский из «Анны Карениной» – это второстепенный герой. Мы не видим его рефлексий, а ведь сам по себе этот тип литературного героя интересен.

Однажды я поделилась своими наблюдениями с одним профессиональным автором (который, как говорится, пришел в русскую литературу не от интуиции, а от традиции). Его эта мысль невероятно заинтересовала – он попросил подарить ему идею. Даже запросил большой гонорар… но вскоре отказался. Затем я обратилась к другому писателю. Тот же итог – не получается. Одна дама все же взялась за работу – и у нее получился Печорин… Увы, но Дон Жуан на русской почве так и не возник. Хотя ситуация 2000-х годов могла способствовать появлению такого типа… Но никто так и не смог эту идею воплотить. А казалось бы – вот она, на поверхности!

Другой пример трендов в современной русской литературе: совсем недавно у нас в России была популярна медицинская тема. Да, по сути, она существовала всегда, особенно если вспомнить советскую литературу: «Сердце на ладони» – роман Ивана Шамякина о врачах-хирургах, массу других романов и мемуаров, связанных с жизнью врача… Но вот появляется Татьяна Соломатина, которая пишет цикл баек «Акушер-Ха!», – и у всех просто срывает крыши! Все понимают: какая замечательная тема! Конечно замечательная! Но почему?

Во-первых, потому что интерес к медицинской тематике в литературе всегда – всегда! – будет. Врач – это человек, который стоит на границе между жизнью и смертью. Он является звеном, которое может заглянуть туда, куда простому обывателю добраться невозможно. В вопросах жизни и смерти он знает столько, сколько не знает, наверное, никто. Его всегда любопытно слушать, всегда интересно узнавать.

Вторая причина – женская медицина. Подумайте сами: о войне написана масса литературы! А о рождении очень мало… Тема акушерки позволила говорить о том, через что прошли все.

И, наконец, третье – это одна из тех тем, которые ниже пояса. У нас по устойчивой традиции всегда было некое табу в откровенном разговоре об «этом». А тут повод хороший про «это» поговорить – потому что тема, так или иначе, связана с рождением. И вот огромное количество литературы стало издаваться на медицинскую тематику. Только ленивый не писал! Но у всякой вспышки всегда есть угасание.

И вот я подумала: развивается эстетическая медицина, и, может, женщинам будет интересно прочитать не просто о реанимации, не просто о судмедэкспертах, об акушерках и кардиологах – а об эстетических хирургах. Я снова подбросила идею одному автору, автору-врачу, очень опытному… но и это не сыграло. Сложно понять почему: то ли не хватило заряда талантливости, то ли уже спад интереса читателей был очевиден, то ли реанимировать эту идею оказалось сложно. Все непросто…

Возвращаясь к теме издания собственной книги – немаловажно также определиться и с формой произведения. Будет ли это роман, или, может быть, повесть? Как отделить одно от другого?

В данном случае важны не только количественные, но и качественные аспекты. Пушкин написал «Капитанскую дочку» и назвал это повестью из-за объема. А ведь по своей проблематике, по глубине представленных там вопросов, по глубине изображения тех исторических процессов, характеров это, безусловно, роман. Поэтому объем может и не иметь значения. Вот сейчас у нас в «Эксмо» писатель Дина Ильинична Рубина издала новинку объемом 11 авторских листов. Некоторые романы выходят и по 7 авторских листов, но она настаивает, что это – не роман, а повесть. Понятно, почему повесть – камерное содержание. Там нет каких-то глобальных, эпических картин, разветвленных сюжетных линий. Лишь судьба одной женщины и людей, которые с ней связаны. Именно поэтому не объем определяет, а масса других качественных параметров.

Однако автору не обязательно самому решать, с какой формой работать. Он может и заблуждаться – не все же профессионалы в области литературы! Ему кажется, что он написал роман. А в издательстве говорят – все хорошо, только давайте мы ваш роман переделаем в новеллу. Там сократите, там уберите… А некоторые и вовсе признаются: «Мне нужно, чтобы это был роман, и поэтому я сюда массу лирических отступлений написал, чтобы заполнить пространство». В итоге такие авторы оказывают себе медвежью услугу…