Продай меня, если сможешь…

– Ну сделаем вид, что я что-то серьёзное испортила. Менты Бобровского по всем фронтам прижали, хакнул он кого-то не того…

Вот правда, что пьяная баба языку не хозяйка…

– Вроде переписку слуг народа в сеть выложил. А мне решил почти арестованные счета оставить. Он свои сбережения по новым кубышкам переводит, поэтому всё, что сейчас вывести успею, моим будет. У него по всему миру столько бабла распихано, что гадёныш не обеднеет. Покажем ему шоу? Мммм? – прижимается к моему рту влажным поцелуем.

Холодный язык обрисовывает контур напомаженных губ, явно провоцируя меня к ответу. Прикусываю его, включаясь в игру. Во рту собирается горечь. Подавляю порыв отпихнуть стерву – меня ещё никогда так не воротило от женщины. Нужно, чтобы она сказала что-то ещё, утопив себя окончательно. Терплю пошлый гортанный стон, провожу ладонями по её шее вниз и сминаю грудь. Зарываюсь в открывшееся глубокое декольте носом и припечатываю несколько жёстких поцелуев. Чёрт, совсем не могу…

– Постой, детка! – кладу руки на её бёдра и с силой сжимаю, отстраняя от себя. – Трахнуть тебя я только «за», но какой смысл мне в дело впрягаться? Репутация, знаешь ли…

– Ты меня обижаешь, пупсик, я уже двести миллионов слила. Деньги пополам поделим…

Услышав тяжёлые шаги в коридоре, девка подозрительно щурится и отходит на два шага назад. Дверь кабинета открывается, и Вероника в полном шоке плюхается на диван.

– Ты меня решил подставить, гондон? – шипит мне, царапая ногтями кожаную обивку в приступе злости.

– Ты сама себя подставила, Ника, – отвечает Сергей. – Всё, что ты здесь наговорила, отправится напрямую Бобровскому, – ухмыляется, ставит перед ней стул и садится, смотря в упор. – Как думаешь, что он сделает с тобой? Закопает сразу или сначала продаст в «хорошие руки»?

– Ооо! Какие же вы утырки! Все одинаковые…

– Истеричку выключи и давай по делу. Сейчас ты расскажешь нам всё, что знаешь про Самсона Аркадьевича и его «скромную» жизнь. А потом, так уж и быть, я позабочусь о том, чтобы ты благополучно покинула Россию.

– Какие у меня гарантии?

– Не трать время на размышления, он больше не поверит ни единому слову, когда увидит тебя рядом со мной. Начни сначала…

– Моя карьера модели не сложилась, – Ника тяжело вздыхает, обхватывает себя за плечи руками и с какой-то грустью на дне голоса начинает говорить: – Помотавшись по странам с мелкими контрактами, устроилась работать хостес в подпольное казино, там и познакомились. Его основной профиль – добыча и продажа информации. Никогда не контактировал с целью сам. Мелкие задания выполняли красивые девки, как правило, разово и за большие деньги. А потом он ещё и подчищал все хвосты, прикидываясь борцом с киберпреступностью. В войне с вами Самсона загубила жадность, он никак не мог отказаться от возможной добычи, нули так и прыгали в глазах…

Глава 44

Сергей

Смотрю на существо женского пола, затянутое в золотое мини, слушаю пьяную речь и не могу поверить, что мы были близки. Кто-то особенно сердобольный скажет, что девушка запуталась, а теперь не знает, как всё исправить, но, к сожалению, это просто гнилая натура. Даже сейчас Вероника не чувствует себя виноватой, не пытается начать жизнь сначала, не просит помощи. Она всех ненавидит, пресыщена, разучилась радоваться простым вещам. Мне откровенно страшно от мысли, что у нас мог бы быть общий ребёнок. Особенно теперь, вспоминая о, возможно, тройном счастье, сладко спящем в моей квартире.

Я готов на всё, чтобы сделать их жизнь безопасной. Последние две недели перевернули мой мир вверх тормашками. Хоть я никогда и не вёл откровенно экстремального образа жизни, исключительно по этой причине готов отказаться от принципиальной войны с Бобровским, не упоминать в деле Нику и закрыть историю на точке эфемерного компромисса.

– … меня попросил приехать в Россию, когда стало понятно, что стандартный метод не сработал. Самсон не знал, что мы знакомы, думал, что я смогу тебя окрутить и сливать информацию, мне пришлось рассказать ему правду. Так мы и встретились, Се-рё-жа, – ухмыляется девушка.

– Он просто хотел подложить тебя под мужика, а ты ради этого из другой страны прилетела? – не могу сдержать вопроса, хочу понять, что движет молодой женщиной в таких решениях…

– Пошёл ты на хрен, Сазонов, со своей моралью. Тебе этого не понять. Зато я ни в чём себе не отказывала.

– Со мной ты бы тоже ни в чём себе не отказывала, Ника…

В её глазах не отразилось ни оттенка сожаления, ни осколка чувства. С ней всё понятно…

– Звони Самсону.

Девушка, противно клацая по экрану ногтями, набирает номер и подаёт телефон мне. Ставлю разговор на громкую связь, считая длинные гудки, разрезающие зависшую в кабинете тишину.

– Где снова шляешься, чёртова ты кукла?

Какой мерзкий у него голос… сиплый, вкрадчивый. Таким только сигареты в тёмной подворотне «стрелять».

– Доброй ночи, господин Бобровский, – крепко сжав в кулак телефон, цежу сквозь зубы. Это, блин, ни хрена не просто – говорить с человеком, которого хочется закопать живьём…