Продается дом с дедушкой

Игорь открыл глаза и сразу почувствовал запах гари. Он вскочил и побежал на кухню. По привычке, как в собственной квартире, свернул налево и налетел на подвесную полку, почти виском в угол. Ойкнул, опустился на пол, прижимая рукой рану – разодрал-таки кожу, крови много. На голове всегда много крови. И тут же рядом оказалась Люся. Она вскрикнула, перепугалась, убежала, прибежала с полотенцем, не зная, что делать. Присела на корточки рядом.

– Зеленка есть? – спросил Игорь.

– Нет, – чуть не плакала Люся.

– А перекись?

– Что? Нет, наверное..

– Котлеты горят.

– Ой!..

Люся вскочила, побежала на кухню, открыла окно, чем-то громыхала, потом заплакала. Игорь слышал, как она плачет.

– Я все испортила, да? Все не так. Я же хотела… Ничего у меня не получается…

Игорь поднялся с пола и доплелся до кухни. Там сграбастал Люсю, повалил ее на пол – она начала рыдать еще сильнее, но он не обращал внимания на ее слезы. Ему захотелось быть брутальным, сильным, самцом, мужиком-победителем. Что видит – то берет, без лишних слов. Да, он и есть именно такой. Они лежали на полу, в чаде, в тумане, в крови, которая так и текла по виску. Люся уже тихо всхлипывала. Игорь чувствовал подъем, какого давно за собой не замечал.

Он сидел и курил. Люся отмывала сковородку. Ему нравилось, что она молчит, а звук льющейся воды успокаивал.

– Вы останетесь? – спросила Люся, не поворачиваясь.

– А ты хочешь?

Конечно, он остался. Квартиру проветрили, сковородку отмыли, рану на виске заклеили случайно нашедшимся пластырем. Игорь пожарил картошку, которую сам и съел. А Люся сидела и смотрела, как он ест.

– А выпить ничего нет? – поинтересовался он.

– Доктор сказал… что не стоит…

– А больше доктор ничего не запрещал? – ухмыльнулся Игорь.

Люся зарделась и достала бутылку с какой-то вишневой наливкой. Игорь понюхал, но решил не выпендриваться. Уж лучше наливка, чем вообще ничего.

Собираясь выпить для настроя и закрепить достигнутый успех с Люсей, поскольку Игорь не мог гарантировать, что успех был достигнут стопроцентно, он уговорил всю бутылку вишневки в одно горло. Люся пригубила рюмку и отставила.

Игорь обнаружил себя утром на том же самом диванчике, на той же жесткой подушке и под тем же колючим пледом. Проснулся от собственного храпа. Когда он напивался, то храпел так, что жену перехрапывал. И тогда Лариса отправляла его спать в «залу» и плотно закрывала дверь.

Здесь дверь отсутствовала, так что Игорь с уверенностью мог предположить, что Люся вовсе не спала. Он вспомнил выражение жены: «Нализался как скотина и храпел как боров недорезанный», и ему стало очень нехорошо. Особенно во рту. Вишневка была на редкость противной, сладкой, липкой, но при этом забористой. Да еще и курил он вчера много.

Это же надо было быть такой скотиной! Ладно, погостили – и хватит, пока его Люся сама не выперла. Люся… Странная она все-таки. Некрасивая, тихая… Но он у нее точно не первый. Значит, жила с кем-то. И с кем же? С женихом, который обещал взять замуж, но бросил? С таким же, как он, Игорь, писателем?

Игорь начал ревновать. Голова гудела, и состояние было отвратительным. Раздражало все. Он мечтал только о том, чтобы Люся уже ушла на работу – сил с ней разговаривать и объясняться не было никаких. А если начнутся слезы и вопросы? Или еще того хуже – требования? Нет, лучше притвориться спящим. Хотя чего ему бояться – он ей ничего не обещал. В любой момент может встать и уйти. Она же не маленькая, должна понимать: он женатый человек, у него дети, а то, что произошло, – так не надо было наливку на стол выставлять.

В кухне пробили часы. Игорь пытался посчитать, сколько прокуковала кукушка, но сбился. Десять или одиннадцать. Ради любопытства встал и пошел на кухню. Еще мстительно заметил, что яичницей уже не пахнет – быстро же Люся сдалась. Быстро кончилось ее ангельское терпение. Ну и правильно! Все бабы одинаковые. Конечно, он тоже сволочь последняя – надо же было так накидаться вишневкой. Фу, аж вспоминать противно! Ну вот, даже кофе нет. А вчера-то как красиво начиналось – яичница, турка уже на плите… Сейчас даже воды кипяченой в чайнике нет. Игорь зло дернул дверь холодильника – на тарелке на средней полке лежали бутерброды. Рядом стояла бутылка кефира. Ладно, хорошо хоть Люси нет – на работу ушла. Одним скандалом меньше. Надо бы позвонить жене, предупредить, что придет.

Стоя у открытой дверцы холодильника, он завтракал, запивая холодные бутерброды холодным же кефиром. И все равно злился. Ну что за дура-то нашлась? Он, сволочь последняя, воспользовался ею, потом нажрался и храпел всю ночь. А она ему бутерброды с кефиром оставляет. Нет, ну полная дура! На что она рассчитывает? Что он из благодарности бросит жену и переселится к ней? Что, больше никому не сдалась? А ему – алкоголику-неудачнику – вроде как все равно, еще счастьем покажется?

Сейчас… Выкурить сигарету и жене позвонить – узнать, как дети, прощупать почву. Если орать не начнет, то можно и возвращаться. Или не звонить пока? Голова и так раскалывается. Жена сразу поймет, что он в запое…