Прочитавшему — смерть

Не могу сказать, что письмо писалось у меня как по маслу. Мне пришлось многое перечеркивать и менять, пока я, наконец, не сочинил приведенного выше, которое затем переписал набело. Я внимательно его перечитал, ещё раз продумав, и пришёл к выводу, что в нём есть только одно вызывающее сомнение предложение, но я уповал на Господа Бога, что мне не придётся его вычеркивать.

Моя сообщница упорно листала письмо за письмом, и я принялся следить за тем, как у неё идёт дело. Справа от неё уже лежали четыре конверта с прочитанными письмами, и если она начала с марта, а он писал раз в месяц, значит, она сейчас читает июльское письмо. Мне ужасно хотелось схватить следующее письмо, но я сдержался и, когда она закончила читать и начала вкладывать письмо обратно в конверт, встал и решил размяться. Она читала страшно медленно. Я прошел в противоположный конец комнаты к стеклянным дверям и выглянул на улицу. Под проливным дождем недавно высаженное дерево высотой в два моих роста клонилось чуть ли не до земли, и я попытался сосредоточиться на его дальнейшей судьбе и поволноваться за него, что, надо признаться, плохо у меня получалось, как вдруг раздался голос:

— Я знала, что что-то такое есть! Вот оно. Слушайте!

Я круто повернулся и зашагал к ней.

— «А вот и новость, но только для тебя, дорогая моя Пегги, — читала она. — Всю мою жизнь я многие свои секреты делил только с тобой, но об этом я не хотел рассказывать даже тебе. Однако теперь, когда все позади, я готов поведать тебе о том, что я написал роман! Он называется „Не надейтесь…“. Есть причина, по которой я не могу опубликовать его под своим именем и вынужден взять псевдоним, но раз ты теперь уже знаешь, то это не имеет для тебя никакого значения. Я уверен, что роман будет опубликован, потому что, по-моему, языком я владею неплохо, и в этом отношении мне себя упрекнуть не в чем. Но все это строго между нами. Не говори об этом даже своему мужу».

Миссис Поттер посмотрела на меня, потом на стопку писем.

— Вот видите! Я забыла название, но помнила… Нет! Что вы… — Она попыталась удержать письмо в руках, но было уже поздно. Одним прыжком я метнулся к ней, левой рукой выхватил у неё письмо, а правой схватил со стола конверт и отскочил назад.

— Успокойтесь, — сказал я ей. — Ради вас я готов пройти сквозь огонь, поскольку сквозь воду я уже прошел, но это письмо, хотите вы или нет, улетит со мной. Это единственное на свете доказательство того, что роман написал ваш брат. Мне оно дороже, чем письмо от Элизабет Тейлор, в котором она умоляла бы меня позволить ей взять меня за руку. Если в нём есть что-либо такое, что не позволяет быть оглашенным в суде, такие строки прочитаны не будут, но письмо нужно мне целиком. Захоти я сбежать, я мог бы одним ударом уложить вас и, перешагнув, выйти отсюда. Лучше ещё раз посмотрите на мои уши.

— Вам незачем было выхватывать письмо у меня из рук, — возмущалась она.

— Прошу прощения, я действовал необдуманно. Я могу вернуть его вам, а вы — мне с условием, что если вы не захотите, я отниму его силой.

Глаза её блеснули, и, зная это, она чуть не покраснела. Она протянула руку. Я сложил письмо, положил его в конверт и отдал ей. Она посмотрела на него, потом на меня и протянула письмо мне. Я взял его.

— Я делаю это, — торжественно произнесла она, — потому что, по-моему, мой брат хотел бы, чтобы я поступила именно так. Бедный Лен. Вы думаете, его убили из-за того, что он написал этот роман?

— Да. Теперь я это знаю. И от вас зависит, поймаем ли мы его убийцу. — Я вынул блокнот, вырвал страницу и подал ей. — Все, что вам предстоит сделать, это написать вот такое письмо на своей почтовой бумаге. Остальное я объясню потом.

Она принялась читать. Я сел. Она казалась прекрасной. Прекрасными выглядели и ненастоящие дрова в ненастоящем камине. Даже дождь, который лил, не переставая… Нет, хватит.

15

В 3.23 из телефона-автомата в какой-то глендейлской аптеке я позвонил Вульфу. Всегда приятно докладывать о выполнении поручения и услышать от него: «всё правильно». На этот раз я удостоился даже большей похвалы. Когда я изложил ему всё, что его интересовало, в том числе и содержание письма Дайкса, которое было у меня в кармане, и письма миссис Поттер, которое я, только что, наклеив авиамарку, опустил в щель почтового ящика возле глендейлской почты, наступило пятисекундное молчание, а затем раздались слова: «Всё очень правильно». После стоивших мне ещё пять долларов обсуждений планов на будущее, в том числе и возможности непредвиденных обстоятельств, я нырнул под проливным дождем в ожидающее меня такси и назвал шоферу адрес в нижней части Лос-Анджелеса. Дождь сопровождал нас всю дорогу. На перекрестке мы на одну восьмую дюйма ушли от столкновения с грузовиком, и шофер извинился, сказав, что не привык ездить под дождем. Скоро привыкнете, ответил я, что, по-моему, ему не очень понравилось.