Прочитавшему - смерть

В уголке на Западной Двадцатой улице я испытал на собственной шкуре, насколько разозлился Кремер. Я давно уже сбился со счету, пытаясь определить, сколько раз меня вызывали в это учреждение за последние годы. Когда у нас с Вулфом есть что-то (или Кремер думает, что есть), на что Кремер хотел бы наложить лапу, меня тут же препровождают в его кабинет. Если дело пустяковое, мною занимается сержант Пэрли Стеббинс или кто-то из их шайки. Если же требуется задать мне нахлобучку, меня бросают на растерзание лейтенанту Роуклиффу. Когда мне придется выбирать между раем и адом, я не стану ломать голову, а просто спрошу: "А где Роуклифф?" Одно время мы с ним были квиты - он надоел мне ничуть не меньше, чем я ему, пока в один прекрасный день меня не осенило: надо начать заикаться! Дело в том, что когда Роуклифф горячится и выходит из себя, он начинает заикаться. Вот я и замыслил - сперва раздразнить его, а потом разок заикнуться и посмотреть, что получится. Результат превзошел все ожидания. Роуклифф так взбесился, что стал мычать и запинаться на каждом слове, после чего я с полным основанием подал жалобу, что он меня передразнивает. С тех пор козыри заимел я, и Роуклифф это знает.

Мы с Роуклиффом мозолили друг другу глаза уже битый час - чистейший фарс, ведь Вулф уже выложил им все без утайки, и добавить мне было нечего. Роуклифф упорствовал, что я преступил закон, обыскав и прикарманив записную книжку (сущая правда), и настаивал, что я наверняка нашел ещё что-то и утаиваю это от полиции. Так мы сидели и толкли воду в ступе, пока наконец мне не дали подписать свои отпечатанные показания. Я подписал, Роуклифф прочитал и стал приставать с новыми вопросами. Я долго терпел, но потом мне наскучило.

- Послушайте, - сказал я, - вы же сами знаете, что несете полную галиматью. Чего вы добиваетесь - пытаетесь с-с-с-с-сломить мой дух?

Роуклифф стиснул зубы. Но он должен был что-то ответить.

- Я бы с удовольствием с-с-с-сломал тебе шею, - заявил он. - Убирайся отсюда к чертовой матери!

Я убрался, но не туда. Я твердо намеревался перекинуться парой слов с Кремером. Спустившись в вестибюль, я повернул налево, дошел до конца коридора и толкнул дверь, не постучав. Кремера не было, лишь Пэрли Стеббинс пыхтел над столом, заваленным бумагами.

- Заблудился? - поинтересовался он.

- Нет. Я пришел сдаваться. Я только что з-з-з-зажарил и слопал Роуклиффа. Вдобавок мне кажется, что кто-то здесь забыл меня поблагодарить. Если бы не я, ребята с участка почти наверняка посчитали бы это самоубийством или несчастным случаем, и никто бы не просмотрел записную книжку и не обнаружил этих записей.

- Верно, ты нашел книжку, - кивнул Пэрли.

- Я о том и толкую.

- И отнес её домой Вулфу.

- А затем без промедления предоставил вам.

- Да, ты прав. Спасибо большое. Устраивает?

- Да. Только ответь на один вопрос, чтоб не дожидаться утренних газет. Как названо в заголовках падение Рейчел Эйбрамс из окна?

- Убийство.

- Нагадали на кофейной гуще?

- Нет. Нашли следы пальцев на шее. Врач полагает, что её душили. Стало ли это причиной смерти, покажет вскрытие.

- И я не поспел на каких-то три минуты...

- Ну да? - притворно изумился Пэрли.

Я изрыгнул сочное словцо. Потом добавил:

- Хватит вам и одного Роуклиффа в отделе, - и отправился восвояси. В приемной я зашел в телефонную кабинку, набрал номер, услышал голос Вулфа и доложил:

- Извините, что нарушаю ужин, но мне нужны указания. Я в уголовке на Двадцатой улице, без наручников, провел час с Роуклиффом и пошушукался с Пэрли. Исходя из пятен на шее, официальная версия гласит, что её задушили и сбросили из окна. Как я вам и говорил. Три имени, что назвала миссис Эйбрамс, я распределил по нашим ребятам, велел им узнать ещё и действовать по своему усмотрению. Сегодня вечером или завтра нужно ещё разок навестить Эйбрамсов, только не мне. Сол, пожалуй, сумеет вызвать миссис Эйбрамс на откровенность. А я жду указаний.

- Ты ужинал?

- Нет.

- Возвращайся домой.

Я дошел до Десятой авеню и поймал такси. Дождь моросил, не переставая.

Глава 6

Вулф не любит встречаться и обсуждать дела с клиентами. Несть числа, сколько раз он твердил мне, чтобы я не впускал к нему клиентов. Поэтому, когда я вечером, по указанию Вулфа, позвонил в гостиницу Уэлману и пригласил его прийти завтра к нам в одиннадцать утра, я понял, что Вулф разделяет мою тревогу по поводу этого дела.

Восемь дней минуло с тех пор, как мы познакомились с нашим клиентом, хотя названивал он с завидным упорством то из гостиницы, то из Пеории. Судя по всему, восемь дней не пошли ему на пользу. Он был облачен в тот же самый серый костюм или в точную его копию, но галстук и рубашку все же сменил. Лицо его было землистым. Повесив пальто нашего клиента, я заметил, что он, кажется, сбавил в весе. Уэлман промолчал, и я подумал даже, что он оглох, но потом, когда он вошел в кабинет, обменявшись с Вулфом приветствиями и опустившись в красное кожаное кресло, он извинился:

- Прошу прощения, вы что-то сказали о моем весе?

- Да, мне показалось, что вы похудели.