Прочь из моей головы (СИ)

Когда с меня семь потов сойдёт, Салли наконец затыкается, зато просыпается Йен. Ему за каким-то чёртом надо, чтобы я каждое утро валялась на полу в позе морской звезды минут по двадцать. Он не объясняет, зачем, говорит только: «Так нужно, сердце моё». Но, честно признаться, я этого даже жду, потому что он поёт. Ни слова не разобрать, но голос… Отдаётся где-то внутри, дрожит; кажется, что превращаешься в озеро, такое глубокое и холодное, что парадоксальным образом становится тепло. Потом замолкает и Йен, и тогда я иду в душ.

Тут моё благодушие заканчивается, потому что Йен комментирует всё, что видит.

Ему, кажется, нравится меня доводить.

Сволочь.

Потом я завтракаю и копаюсь в почте. Отвечаю только на самое срочное, письма из редакции в приоритете; потом выхожу и пешком иду три улицы – мимо мэрии, университета и музея фотографии. И – вуаля, я в «Норе».

Работа за стойкой – на самом деле так, развлечение и источник вдохновения заодно. Тут приятная публика, в основном студенты и профессора, но бывают и туристы, и государственные служащие – интересно угадывать, кто есть кто, по обрывкам разговоров. Коллеги привыкли, что я «болтаю с кофемашиной»; ну, фактически с Йеном и Салли, но выглядит всё вполне пристойно. После двух я перевоплощаюсь из баристы в клиента и оккупирую один из эгоистических столиков, чтобы заняться настоящей работой. У меня колонка в «Шери» и блог, называется «Спросите Куницу». Там дурацкая мультяшная физиономия на аватарке и двести тысяч подписчиков. Прямо скажем, не вершина славы, но очень даже неплохо; у меня нет особых талантов, просто повезло – я оказалась первой, кто начал окучивать эту делянку, вот и всё. Каждый может заглянуть и попросить у Куницы совета, а в нагрузку получить забавную историю из жизни, очередь забита на пару месяцев вперёд.

С историями иногда помогает Йен, тут-то его неиссякаемый словарный запас к месту, а удалять письма хейтеров под комментарии Салли даже прикольно. Словом жаловаться особо не на что.

Вот только одна проблема…

В восемь вечера мой рабочий день закончен. Казалось бы, свобода… но в десять я уже сплю без задних ног. Режим-с.

«Слушай, длинноносая нимфа только что экспроприировала кошелёк вон того красавчика. И я не думаю, что юноша придёт в экстаз, когда это обнаружит».

Я вздрогнула; иногда Йен ставил меня в тупик. С моего места не было видно тех двоих, о которых он говорил, их загораживала кофемашина. А ещё он никогда не врал – по крайней мере, на вранье мне его ни разу поймать не удалось… Так, и что же делать? Те двое и впрямь не похожи на парочку, а парень явно увлёкся своим телефоном, а про рюкзак забыл…

«Просто убей их».

Нет, Салли. Не пойдёт. Мы не убиваем людей. Мы – что? Правильно, наставляем их на путь истинный и поим кофе. И собираем истории. Без крови, ладно?

«Ладно…»

Йен не мог промолчать.

«Просто припугни её, пощекочи нервишки. На королеву криминала она не похожа. Думаю, бедный заплутавший ягнёночек с клептоманией».

Хм, а что… Вполне может прокатить.

Я поломала печенье на поднос для дегустации и обошла стойку. Покружила по кофейне, угощая немногочисленных ранних пташек, и только тогда приблизилась к парочке. Салли затрепетала; для неё жертва – всегда жертва, даже если мочить никого, вообще-то, не планируется.

– Угощайтесь, пожалуйста, – с улыбкой остановилась я около подоконника, где устроилась носатая девчонка и симпатичный клерк в очках. – Новинка в ассортименте, тыква и тёмный шоколад.

Парень взял кусочек, почти не глядя. А к девчонке я наклонилась и шепнула:

– Кажется, вы случайно перепутали кошельки. Верните, и гвардию я информировать не буду.

Её лицо надо было видеть. Она побагровела, потом схватилась за свою сумку, скосила глаза на соседа… А затем раз – и кошелёк плюхнулся на подушку рядом с рюкзаком парня, а сама девчонка дала дёру.

– Вы уронили, – произнесла я негромко, привлекая внимание очкастого. Он моргнул, неохотно отрываясь от телефона. – Осторожнее, не забывайте свои вещи.

– А… спасибо. Вроде же молнию застегнул…

«На брюках – может быть, самое дорогое защитил, хвалю. На всё остальное внимания не хватило. Ах, молодость, молодость, столько энтузиазма, но ни грана осмотрительности».

Я с подносом вернулась за стойку. Йен оказался прав. Не то чтобы у меня такие мелочи вызывали вопросы, всё же за десять лет можно и привыкнуть, но интересно, как вообще голос в голове, по сути, отросток моей же больной психики, мог заметить воровку сквозь кофемашину…

«Объяснение крайне простое, моя очаровательная тугодумка. Ты – медиум, а я на данный момент, увы, не вполне жив».

Ага, как же. Размечтался, уже поверила… Как будто не понимаю, что и так хожу по грани. Ещё немного – и приму то, что эти голоса действительно существуют не только в моей голове.

И тогда – привет, психушка.

– …у меня от этого тумана по спине мурашки.