Пробужденное пророчество

Ненависть, дикая, лютая, первобытная ненависть, незамутненная иными чувствами, всколыхнулась в душе вампира. В это мгновение он хотел только одного – безумным, нереальным для простого смертного прыжком перелететь в императорскую ложу, сбить с ног человека, искалечившего жизнь Кима и убившего его сестру, вцепиться клыками ему в горло, чувствуя, как с каждым глотком жизнь покидает злейшего врага Киммериона – Александра Здравовича.

Чудовищным усилием эльф заставил себя сдержаться. Но кипящая в душе ненависть требовала выхода. Скрипка метнулась к подбородку, смычок взлетел и опустился на струны…

Безумная импровизация, в которую он вложил все обуревающие его чувства, заставила даже Вегу ужаснуться злому гению Бельвегора.

Наконец Ким закончил. Стихли последние отзвуки кровавого кошмара, пробужденного сумасшедшей мелодией в сердцах слушателей, и звенящую тишину зала прорезал короткий свист летящих стрел.

Стреляли с нескольких сторон, из-под самого потолка. Это казалось столь диким и невозможным, что отреагировать успели лишь трое – Вега, Здравович и… Эль’Чант.

Первая стрела ударила эльфа в лицо, пробив насквозь полированный гриф скрипки, но, видимо, Кайран не зря трудился над маской. Алебастр раскололся на две ровные половины, а лицо Киммериона скрывал теперь лишь кусок рассеченного ранее ударом струны белого бархата, но сам скрипач остался невредим.

Выстрелы второго, третьего, четвертого и пятого лучников оказались менее удачны – две стрелы отбил Вега, головокружительным прыжком взметнувшийся в воздух, третья воткнулась в стену в полуфуте от застывшего Кима, четвертая вообще делась неизвестно куда. Вампир в оцепенении взирал на останки подаренной учителем скрипки.

Он не заметил летящего прямо к его сердцу кусочка смертоносной оперенной стали. Шестой стрелок оказался много удачливее своих товарищей, и ничто уже не могло остановить стрелу, летящую прямо в скрипача. Почти ничто.

Позже Киммерион не мог вспомнить, как Вэйлианесс метнулся между ним и смертью. Помнил только, что лорд неожиданно оказался перед ним – и, вздрогнув всем телом, рухнул на пол. На серебристом колете напротив сердца расплывалось алое пятно.

Эльф рухнул на колени рядом с Эль’Чантом. Светлая кожа лорда на глазах приобретала мертвенный оттенок, с каждой секундой его лицо покидала жизнь, в глазах стояло удивление.

– Надо же… получилось… успел… – Синеющие губы слегка искривились в попытке улыбнуться.

Дальнейшее Киммериона не интересовало. Подхватив умирающего друга – он только сейчас осознал, что Вэйлианесс уже давно стал его другом, – скрипач бросился со сцены. Отшвырнув какого-то паренька из обслуги, Ким пинком распахнул дверь в свою гримерную. Осторожно положив Эль’Чанта на кушетку, скрипач задвинул засов на двери и склонился над лордом.

– Прости, может быть больно… – прошептал он и отбросил с шеи Вэйлианесса светло-золотистый, под цвет волос, шарф.

Острые, как хорошо отточенные ножи, клыки пронзили кожу.

Киммерион пил очень быстро, ему нужно было торопиться. Он не знал, как создавать себе подобных, и полагался сейчас лишь на вампирскую интуицию. Но это был единственный способ спасти друга.

Выпив все до последней капли, эльф рванул зубами свое запястье – хлынула горячая кровь. Подняв второй рукой голову Вэйлианесса, он прижал кровоточащую рану к его губам, насильно разжав стиснутые в момент смерти зубы. Кровь потекла в горло мертвеца.

Казалось, прошла вечность, прежде чем лорд Эль’Чант содрогнулся всем телом и его удлинившиеся клыки коснулись разорванных вен Кима. Судорожно вцепившись в запястье вампира побелевшими пальцами, новообращенный жадно пил его кровь – впервые в жизни. Или, как любят говорить не в меру умные маги, впервые в не-жизни.

Аккуратно, но твердо Киммерион высвободил руку. Вэйлианесс мог с непривычки увлечься, и тогда для и без того обессиленного эльфа все могло закончиться весьма плачевно.

– Вэйлианесс… – позвал он, глядя в стеклянные глаза друга.

Тот медленно тряхнул волосами и взглянул на скрипача. Взгляд его понемногу становился осмысленным.

– Что происходит?

– Некогда объяснять! Отсюда нужно уезжать! Все расскажу, когда доберемся до меня.

– Ясно. – Эль’Чант, пошатываясь, встал. – Я пойду, прикажу подать карету.

– Карета – это долго. Две верховые лошади.

– Хорошо.

– Извини, – пробормотал Ким, резко выдергивая из груди лорда стрелу. Тот совершенно по-детски ойкнул и округлившимися глазами уставился на свой залитый кровью колет. – Потом, все потом! Я должен забрать скрипку!

Вэйлианесс, надо отдать ему должное, умел подчиняться приказам, когда это было необходимо. А Киммерион в своей невозможно далекой жизни на берегах Крионэ несколько лет руководил отрядом Лесной стражи и приказы отдавать умел. Кроме того, незаметно для самого себя вампир добавлял в распоряжения толику свой силы. Вэйлианесс, как созданный им вампир, подобных приказов ослушаться просто не мог.

Эль’Чант набросил на плечи плащ, запахнулся, чтобы не было видно кровавого пятна, и пошел за лошадьми. Ким же глубоко вдохнул и уже туманным облачком выскользнул из комнаты.