Пробужденное пророчество

Села она, как всегда, неловко. Оступилась, запнувшись о край ковра, взмахнула руками и кончиками пальцев случайно сбросила со столика пустой стакан. Эльф успел его поймать в каком-то дюйме от пола. Девушка побледнела и, рухнув в кресло, залилась слезами. Ким тяжело вздохнул – который раз за этот вечер – и наполнил бренди оба стакана.

– Простите, что доставила вам столько неприятностей, – пролепетала Ниа.

– Пустое. Забудь. Какого Ярлига ты делала в такое время на задворках Вольного квартала? – поинтересовался вампир, поправляя маску.

– Мадам выгнала меня… – Девушка вновь разрыдалась. – Я уронила поднос с бокалами прямо на колени герцогу фон Ларду… он меня чуть не убил… а Мадам…

– Ясно. Можешь не продолжать. – Киммерион почувствовал, что в груди вновь разгорается неконтролируемая ярость. Он не забыл ни избиения, ни костер, на котором чуть не оказался именно по милости герцога и его сыночка. Память тут же услужливо подбросила самое жуткое воспоминание эльфа – Лианэй, его любимая младшая сестренка, и трое ублюдков, человеческих выродков. «Ай да Мамаша Динки! Какой товар подкинула…» Эльф глухо зарычал, Ниалэри немедленно залилась слезами. – Хватит реветь!

– Маэстро, простите…

– Уже простил. Не обращай внимания, к герцогу у меня свои счеты, – оборвал ее вампир, чудовищным усилием воли загоняя ненависть в глубины души. – Что ты собираешься делать теперь?

– Не знаю… Может, возьмут прислугой в какую-нибудь таверну…

– Даже думать об этом забудь. С твоей неуклюжестью тебя даже в благотворительную харчевню для нищих или богадельню не возьмут.

– Тогда не знаю… – кажется, она снова хотела зареветь. – Я не хочу продавать себя…

Киммерион громко, обидно рассмеялся.

– Продавать себя? Ниа, ты хоть раз в зеркало смотрелась?

Она все-таки разревелась. Эльф грубо выругался, проклиная себя, ее, пьяных ремесленников, Кайрана и весь мир.

– Успокойся. До утра можешь остаться здесь, а дальше – думай сама.

Уже лежа в постели, Ким вспоминал события прошедшего вечера. И проклинал себя за то, что не согласился, чтобы Вэйлианесс подвез его до дома в своей карете. Впрочем, решение он уже принял.

Встав, эльф подошел к зеркалу. Из прозрачных глубин на него глядели грустные зеленые глаза.

– Зачем я пытаюсь казаться хуже, чем я есть на самом деле? – спросил он у отражения. Отражение издевательски повторило движение губ.

Киммерион подошел к шкафчику, достал бутылку с бренди и отпил прямо из горлышка. Хотелось выть на луну, кататься по полу, кричать от боли и стыда, от лютой ненависти к самому себе. Но вместо этого вампир только сидел на подоконнике и пил бренди из горлышка.

Он уже засыпал, когда тихо скрипнула дверь его спальни. Пальцы скрипача сомкнулись на рукояти стилета, лежащего под подушкой.

Мягко ступая по ковру, к постели приблизилась фигура и склонилась над эльфом. Ким выровнял дыхание и притворился спящим. Фигура неожиданно опустилась на кровать и скользнула под одеяло, всем телом прижимаясь к Киммериону.

– Маэстро…

– Ниалэри? Что ты здесь делаешь? – Он резко дернулся к тумбочке, схватил маску и в который раз возблагодарил Эль’Чанта за магические замочки, благодаря которым кусок бархата достаточно было прижать к лицу – снять маску мог только ее носитель.

– Маэстро, позвольте мне хоть так отблагодарить вас, – прошептала Ниа, не глядя ему глаза. – Я знаю, я уродина, но… мне говорили, что у меня красивое тело… а на лицо можно не смотреть… простите…

Ким почувствовал, что на его плечо падают горячие капли ее слез. Он хотел было грубо ее оттолкнуть… но неожиданно вспомнил свой диалог с насмешливым отражением. «Зачем я хочу казаться хуже, чем я есть на самом деле?..»

– Не надо, Ниа… Не надо так меня благодарить. Это неправильно… и я этого не заслуживаю, – мягко проговорил он, повернув к себе ее лицо. – Не надо.

– Это потому, что я – уродина? – тихо и как-то безнадежно спросила девушка.

– Ты не уродина. Просто ты не похожа на этих кукол, которые так гордятся своими личиками, но на деле не стоят ничего. Ты – другая, и ты лучше их всех, вместе взятых… – Кажется, он шептал еще какую-то утешительную ложь, успокаивая несчастную бывшую рабыню, а потом просто посмотрел ей в глаза – и мысленным приказом усыпил. «В том, что ты вампир, есть свои положительные стороны, – подумал Киммерион. – Но с другой стороны, главная проблема в том, что ты вампир – это то, что ты – вампир».

Только уже засыпая, он понял, что упустил какой-то немаловажный момент. Но мысль, змеей проскользнувшая где-то на грани сознания, лишь подразнила эльфа и скрылась.

Выпад, поворот, финт, снова выпад – и прием из номиканского фехтования, сбивающий с толку любого противника. Киммерион несколько раз повторил эту связку ударов, которая пришла ему в голову рано утром, когда он встал. Ниалэри еще спала, и эльф не стал ее будить, просто тихо вышел из комнаты и, переодевшись в костюм для фехтования, отправился заниматься в сад.

Тихий скрип открывающейся калитки привлек его внимание. Ким обернулся – и увидел, как Ниа выходит на улицу.

– Куда ты собралась?

Девушка вздрогнула – похоже, она хотела уйти незаметно.