Пробужденное пророчество

Он был изготовлен из сиаринита – камня вулканического происхождения. Узкое трехгранное лезвие наносило раны, практически не подлежащие зашиванию. Полая рукоять, сделанная из стали, уравновешивала клинок – его можно было метнуть. Предназначено оружие было для женщины или эльфа. Или любого другого, обладающего узкой, изящной кистью. Бросив взгляд на руки Веги, Рагдар уже даже не удивился – кисти были эльфийские.

Что-то еще не давало покоя, что-то, связанное именно с эльфами. Оборотень, прикрыв глаза, принялся восстанавливать в памяти схватку.

И вспомнил.

В тот момент, когда Вега черкнул его по лбу, черные волосы отлетели назад. Уши, которые полчаса назад были абсолютно нормальными, по-человечески круглыми, сейчас заострились и вытянулись, как у самого заправского эльфа.

Однако ни эльфом, ни даже полуэльфом Вега не был.

Рагдар удобно устроился в кресле возле кровати, настроившись на длительное ожидание. Сиаринитовый стилет он на всякий случай оставил под рукой, памятуя о неуязвимости Веги к обычному оружию.

Во время схватки хмель из головы выветрился полностью, но, несмотря на феноменальную силу и выносливость, Рагдар смертельно устал за последние двое суток. Тяжелая дорога, проблемы при въезде в город, вечерняя попойка с Вегой, потом этот поединок… Северянин сам не заметил, как провалился в сон.

Из забытья Рагдара выдернул стон и последовавшая за ним тихая, но внятная и очень злобная брань. Мгновенно очнувшись, оборотень сжал пальцы на рукояти стилета – те три, что на ней помещались, – и, наклонившись вперед, открыл глаза, готовый в любую секунду откатиться в сторону, уходя от атаки.

Вега полусидел на постели, прижав ладонь к ране. Сквозь наложенную Рагдаром повязку просочилась темная кровь.

– Доброе утро, – усмехнулся варвар.

– Какое, к дьяволу утро?

– Раннее, – Рагдар поднялся на ноги, бросил в петлю уцелевшую секиру. – Я не буду ни о чем спрашивать. Захочешь – расскажешь. Не захочешь – не очень-то и надо. Удачи. Ах, да, чуть не забыл – держи эту вещь подальше от своих врагов, – с этими словами он швырнул стилет на стол, развернулся и направился к двери.

– Зато я буду спрашивать! – раненый приподнялся на локте.

Оборотень, игнорируя реплику недавнего противника, распахнул дверь спальни.

– Рагдар, стой! – Вега предпринял попытку вскочить на ноги, но переоценил свои силы и, глухо вскрикнув от боли, рухнул обратно. На повязке вновь проступила кровь, влажно блеснувшая в свете догорающей свечи на столе.

Тяжело вздохнув, северянин обернулся, помедлил секунду и, захлопнув дверь, вернулся к кровати. Черные глаза Веги сверкали злостью. На миг Рагдар удивился, но тут же понял – тот злился не на него, а на самого себя.

– Что вчера произошло? – пронзительный взгляд впился в сине-серые глаза варвара.

– Ничего не помнишь, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес оборотень.

– Очень смутно. Какие-то обрывочные моменты, – признался Вега, усаживаясь поудобнее. – Проклятье! – выругался он, когда повязка надавила на рану. – Рагдар, будь другом, достань из верхнего ящика стола шкатулку.

Получив желаемое, Вега извлек из коробочки небольшой пузырек полупрозрачного зеленого стекла, отпил примерно половину. Затем стилетом срезал повязку, глянул на рану – и остолбенел.

– Сиаринит… Кто меня ранил?

– Вообще-то я, – оскалился оборотень. – Сперва ты попытался всадить эту сиаринитовую штуку себе в горло, но я тебе помешал. А потом ты на меня кинулся, едва не убил. Защищая свою жизнь, я воткнул в тебя единственное оружие, оказавшееся под рукой в тот момент.

С каждым словом Рагдара Вега бледнел все больше. Учитывая то, что его кожа от природы имела весьма светлый, матовый оттенок, к концу короткой речи варвара раненый сравнялся цветом со свежевыпавшим снегом. Лихорадочно блестевшие глаза потухли.

– Расскажи подробнее, если можешь, – попросил Вега, накладывая на рану порцию пахучей мази из плоской коробочки.

И Рагдар начал рассказывать, изо всех сил стараясь не смотреть на пятна темной, почти черной крови на отброшенной в сторону старой повязке.

Когда он закончил, Вега долго сидел, уставившись в одну точку.

– Все понятно, – наконец прошептал он.

– Что понятно?

– Что со мной произошло. Все из-за моего прошлого. Слишком многое случилось за двести восемь лет моей жизни…

– Сколько? Ты что, маг?

– И маг тоже, но, во-первых, в этом мире я почти полностью лишен магических способностей, а во-вторых, по меркам моей расы я еще юнец.

– В этом мире? Есть другой? Твоей расы? Какой? – глаза изумленного Рагдара приобрели форму правильного круга.

– Миров очень много. Этот – один из семидесяти трех миров сектора h-35, а секторов в нашей Вселенной насчитывается более трехсот, в каждом не менее полусотни миров. Впрочем, это неважно.

– Так теория множественности миров верна?

Настал черед Веги округлившимися от удивления глазами воззриться на собеседника. Какому идиоту пришло в голову назвать этого человека варваром?

– Не совсем. Раз ты с ней знаком, то можешь прикинуть, что в ней истина, а что – нет. Касаемо расы… Ну то, что я – не человек, ты уже понял.