Пробужденное пророчество

— Да… Мы перебирались на другое место, когда налетели париасские работорговцы. Кого-то убили, кому-то, как мне тогда, не повезло. Хотя сейчас я думаю, что именно мне и повезло, — он улыбнулся, во всей красе демонстрируя внушительного вида клыки.

— Орогрим, подойди, пожалуйста. И сядь рядом со мной.

Орк в недоумении повиновался. Арна протянула руку, коснулась его плеча, шеи, пальцы девушки пробежали по шраму на щеке, по виску, погладили уже отросшие волосы на голове и длинную косу на темени. Мягкие подушечки пробежали по сложным узорам племенной татуировки на лице и груди, слегка коснулись выпирающих клыков и приплюснутого носа.

— Что ты делаешь? — отчего-то хрипло спросил Орогрим.

— Должна же я знать, как ты выглядишь, — Арна вновь улыбнулась.

— Ах, ну да, — грубые пальцы орка в ответ коснулись повязки на лице. — Извини, за бестактность, но… Это какой-то обет, или…

— Или. Мои глаза не видят, и, общаясь с кем-либо, я надеваю повязку. А то слишком уж странный взгляд получается.

Эмофон орка весь светился любопытством. Девушка провела ладонью по лицу и, сбросив повязку, открыла глаза — ярко-синие, как ночное небо над Париасом в период Пляски звезд.

— Красиво… — он слегка смутился. — Ты очень красивая.

Настал черед Арны смущаться. Уж о чем, а о своей красоте она никогда не задумывалась.

Повисло неловкое молчание.

— Что ты собираешься сейчас делать? — спросила она просто для того, чтобы что-нибудь спросить.

— Не знаю. Дома у меня нет, да и не задумывался, что будет потом. Не надеялся, что смогу решать. А ты?

— Я иду в Империю, в Мидиград.

— Арна, можно я пойду с тобой? — тихо поинтересовался Орогрим.

— Конечно.

Вдвоем идти оказалось веселее. Днем они разговаривали обо всем на свете, ночью спали у костра. Арна полюбила спать в объятиях орка, Орогриму нравилось заботиться о ней. Ему было уже двадцать лет — по меркам орков уже зрелый возраст, и порой в огромном зеленокожем просыпался поистине материнский инстинкт. Деньги Арна зарабатывала по-прежнему, играя на лютне в тавернах, мимо которых они проходили. Трактирщики давали им кров и еду, посетители оставляли немного денег. Орогримовы варианты заработка Арна отвергла с негодованием.

Они были очень разные — орк-воин, живущий по законам войны, не видящий ничего плохого в том, чтобы убить противника в открытом бою, грубый и прямой, и девушка из монастыря Дан-ри, наивная идеалистка, не принимающая убийство и мечтающая сделать мир лучше. Но Арна помнила слова Рааниста о том, что лучшим ее другом станет не человек. И понимала, что это случилось.

В одну из ночевок, примерно через месяц после знакомства, Орогрим, смущаясь и краснея — учитывая природный цвет его кожи, зрелище было неописуемое, правда, этого никто не видел, — предложил Арне стать его сестрой по крови. Она согласилась. И в специально разожженный по всем правилам костер ночью упали капли смешавшейся крови из разрезанных и сомкнутых ладоней.

Им было все равно, как смотрят на них в деревнях. Они были братом и сестрой. И шли к своей цели. Орогрим и Арна. Человек и орк. Воин и идеалистка.

Глава XIII. Площадь Пяти Эшафотов

Хотелось кого-нибудь убить. Или хотя бы набить морду. Лучше всего Рагдару, но раз уж его нет под рукой, то подошел бы любой, попавшийся под руку.

Лениво ковыряясь вилкой в тарелке с едой, Вега вспоминал события ночи. И то, что он вспоминал, ему очень не нравилось.

Он опять сорвался. Этому было огромное количество причин, начиная со сложности адаптации к новому миру и заканчивая банальным переизбытком алкоголя, но Вега уже давно отучился врать самому себе. Причиной его срыва было то, в чем он так боялся себе признаться. Он сломался.

Впрочем, не имело особого значения, отчего случился срыв. Важно, что он случился. И Вега уже успел задуматься о том, что сиаринитовый стилет все еще у него. Но тут же вспомнил разочарованно-презрительный взгляд Рагдара. Что этот варвар о себе возомнил? Как он смел так разговаривать с ним, Вегой? Какого дьявола?

Допив эль, даргел встал и вышел из таверны.

Солнце клонилось к закату, становилось прохладно. Осень подходила к концу, скоро должна была начаться зима. Вега поплотнее закутался в плащ. Он уже разбирался в веяниях здешней моды, и давно сменил привычный и любимый, но странно здесь выглядящий боевой костюм из своего мира на расшитый темно-синий дублет, белую шелковую рубашку и черные бриджи, заправленные в городские ботфорты. Черный плащ с теплым подбоем, отороченный лисьим мехом, скрывал ножны на искусно изготовленной кожаной перевязи, расшитой серебряной нитью. Длинные черные волосы спадали на спину из-под черной шляпы с темно-бордовым пером.

Внимание Веги привлекла группа людей, спешащих в сторону Центральной стены.

— Кого казнят-то?

— А Ярлиг его знает. Какого-то эльфа.

— А второй? Которого вешать будут?

— Варвар с Севера. Не иначе, лазутчик Князя-Чародея.

— Почему сразу лазутчик?

— А что еще варвару делать в нашем Мидиграде?