Пробужденное пророчество

Перевалило за полночь. Мантикора сидел на террасе, положив перед собой на стол обнаженный меч, и время от времени прикладывался к бутылке с крепким вином. Погода на улице была мерзкая, под стать настроению Талеаниса — глухо, зловеще завывая, дул пронизывающий ветер, небо, затянутое свинцовыми тучами, казалось черным, а сильный косой дождь захлестывал через перила на веранду.

Уже давно полуэльф не был так напряжен, как сейчас. Перед глазами вновь и вновь всплывали картины той жуткой резни в деревне, которую он устроил, мертвые глаза седой эльфы, сестры отца Лианны, плач маленькой полуэльфы, крики эльфочек, которых резали на алтаре слуги Левиафана, и яростный взгляд Маалинни, выкрикивающей слова проклятия…

Что было виной тому, что Талеанис через некоторое время забылся тяжелым сном? Может, чересчур крепкое вино, может, сказалось перенапряжение, а может, на то была чья-то воля… Как бы то не было, в три часа пополуночи Мантикора вдруг открыл глаза и с ужасом понял две вещи — во-первых, то, что он уснул, а во-вторых, то, что проснулся он от чьих-то тихих шагов.

— Не стоит хвататься за меч, полуэльф, — прозвучал тихий голос за его спиной. Естественно, первое, что сделал Мантикора — пренебрег просьбой ночного визитера. Точнее, визитерши. — Опусти клинок. Даже если ты захочешь меня убить, боюсь, тебе это не удастся. Я уже мертва, — Маалинни обошла застывшего в ступоре Талеаниса и грациозно, как это могут делать только эльфы, опустилась на стул.

— Ты?!?

— А кого ты ждал увидеть в Ночь Возмездия? Все наше поселение в полном составе? Не трясись от страха, полуэльф, я пришла не ради мести, — закинув ногу на ногу, эльфа достала из воздуха тонкий, высокий бокал, наполненный янтарной жидкостью.

— Тогда ради чего? — хрипло спросил Талеанис, опуская меч.

— Передать тебе весточку от Дианари, — ярко-зеленые глаза впились в собеседника.

Мантикора вздрогнул. И поневоле вспомнил слова Оракхана — Дианари справится сама, ну а тебе судьей станет твоя собственная совесть…

— И что она просила мне передать? — так же хрипло проговорил он.

— Что каждый выбирает свой путь в жизни, но не все дороги сходятся с той, по которой идет она. Я думаю, ты понимаешь, о чем речь.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он согласно опустил голову. Пальцы левой руки сжались на медальоне, совмещавшем в себе символ ордена Мерцающей Звезды, и святой знак богини. Цепочка, сделанная из мифрила — одного из прочнейших металлов в мире — оборвалась словно бы сама собой.

— Я понял…

— Знаешь, я много раз думала о нашей с тобой встрече, полуэльф, — задумчиво проговорила Маалинни, не прекращая пристально разглядывать Талеаниса. Поначалу я хотела тебя убить за то, что ты со мной сделал. Не надо оправдываться, что ты был под действием наркотика и заклятий — ведь ты мог отказаться от них еще раньше. Любой эльф на твоем месте так и поступил бы, но ведь ты — получеловек… Впрочем, это уже не мое дело. Но ты не представляешь себе, как я была счастлива, когда ты на собственной шкуре понял, что такое, когда тебя жестоко убивают, измываются, насилуют… Каково тебе было оказаться в моей шкуре, а, полуэльф? — Маалинни перегнулась через разделявший их стол, ее глаза и глаза Талеаниса разделяло не более пяти дюймов. — Отвечай!

— Паршиво, — тихо проговорил Мантикора, отводя взгляд.

Эльфа откинулась на спинку плетеного кресла.

— Я не ожидала, что ты ответишь, — сказала она после нескольких минут молчания. — Чуть больше полугода назад Дианари просила меня снять с тебя проклятие. Я ей отказала. Понимаешь, отказала своей богине. Можешь себе представить, как я тебя ненавидела?

— Могу.

— Вряд ли, — помолчав, Маалинни продолжила. — Потом я все же согласилась изменить первоначальное условие. Может, ты знаешь, что практически любое проклятие может быть снято без помощи магии и священников, если выполнить ограничительное условие? Так вот, твоим условием было исчезновение Варпа, энергии Хаоса в нашем мире. Условие, по сути, невыполнимое. Но я изменила его. Если ты в течение десяти лет не прольешь крови эльфов, проклятие потеряет свою силу, но если хоть один Перворожденный погибнет за это время от твоей руки — никогда не бывать в этом мире расе полуэльфов! Не смотри на меня так, это я должна тебя ненавидеть. Впрочем, не надо недооценивать Дианари. Она понимала, что есть место случайности, и что несправедливо будет, если ты даже не сможешь защититься от разбойников, буде в их числе окажутся мои собратья. И я добавила еще одно условие. Проклятие исчезнет, если ты убьешь Левиафана.

— Тогда к чему эти красивые слова о том, что каждый сам выбирает свой путь? — горько спросил Талеанис. — Зачем, если Дианари не позволяет мне решить самому? Для чего, когда я так или иначе вынужден попытаться его убить?