Пробуждение страсти

— Одиночество не является достаточным оправданием для сомнений. Мое решение уехать было абсолютно правильным, — ответила Саманта.

Она наконец расстелила одеяла на расчищенном от камней месте. Он бросил на землю свою скатку и, присев на корточки рядом, повернулся к ней с ослепительной улыбкой.

— Как вы можете чувствовать себя одинокой, когда я с вами? — спросил он.

— Это совсем не так трудно, как может показаться.

— Все же признайтесь, мисс Джеймс, со мной вы загораетесь, как спичка.

— Простите?

Он расправил свою постель, не убирая камней, и, усевшись на нее, принялся открывать банки.

— Вы уверены, что хотите бобов в наш первый вечер вдвоем?

— Не надо менять тему, мистер Баррет. Я хочу, чтобы вы объяснили ваши последние слова.

— Бобы имеют обыкновение…

— Я не о бобах, сэр. Я хочу, чтобы вы объяснили насчет этого вздора, что я загораюсь. Мне не хочется вас разочаровывать, но я совсем не увлечена вами, наоборот, вы мне не слишком приятны.

Этот нахал усмехается ей прямо в лицо! Он не имеет права себя так вести, его нужно поставить на место; проучить как следует за то, что он смеется над ней!

Он рассмеялся, и она почувствовала сильное желание ударить его.

— Прошу прощения, — извинился он, беря себя в руки. — Просто когда вы лжете, ваши глаза вас выдают…

— Я не лгу!

Он вывалил из банок горох и бобы в отдельные котелки и поставил их на огонь.

— Давайте не будем ссориться, мисс Джеймс. По крайней мере, не в наш первый вечер.

— Вы сами это затеяли! И не думайте, что будете спать так близко от меня.

Он повернулся к ней, и на этот раз выражение его лица было серьезным.

— В этих горах могут таиться разные опасности, и, если это потребуется для вашей безопасности, я буду спать прямо на вас.

Саманта побледнела, но не от страха за свою жизнь, а при мысли о шерифе Баррете, спящем на ней.

— Я… я сама могу за себя постоять.

— Если бы это было так, вы бы не нуждались в моем сопровождении, не так ли?

Она поджала губы и уставилась на огонь. Бесполезно спорить с ослом, а именно им Баррет и был — длинноухим, хвостатым, фыркающим, горластым ослом!

Он разбудил ее, когда солнце едва показалось на горизонте, и бросил ей на живот револьвер.

— Я пойду добуду на завтрак какого-нибудь мяса. Оставайтесь здесь.

Саманта обвела взглядом светлеющее небо и окружающие ее густые заросли, пытаясь сориентироваться. Спала она ужасно, несмотря на убранные из-под постели камни. Проводив взглядом скрывшегося в лесу шерифа, взяла в руку револьвер. Затем поднялась, свернула свою постель, умылась водой из ручья и уселась в ожидании шерифа.

Солнце совершало свой привычный путь по небосклону. Звуки окружающей природы становились все громче. Она попыталась отвлечься, рисуя прутиком в грязи разные фигуры, но все равно продолжала чутко прислушиваться даже к малейшему шуму вокруг.

Щебетали птицы, гудели пчелы. Иногда она могла даже различить стук падающих время от времени сосновых шишек.

Громко и резко каркнула ворона, и Саманта подпрыгнула от неожиданности. Встала и принялась ходить взад-вперед по крошечному пятачку, пытаясь успокоиться. Шериф отсутствовал уже более двух часов, и она начала сомневаться, что он вообще собирается вернуться.

У нее заурчало в животе.

Рядом хрустнула ветка, сердце у нее упало. Вслед за этим из зарослей донесся резкий треск. Кто-то или что-то приближалось к ней. Что если это не шериф?

Она поспешно схватила револьвер и юркнула за большой камень.

Когда шум от ломаемых веток послышался совсем близко, она выкрикнула:

— Кто идет?

К ее ужасу, ответа не последовало. Саманта вытянула руку вперед и покрепче ухватила револьвер. Когда кусты зашевелились, она поднялась и выстрелила. Звук выстрела гулко отозвался от горного склона.

Глава девятая

— Черт!

На опушку, ругаясь на чем свет стоит, вышел Макс. Саманта от изумления раскрыла рот и растерянно перевела взгляд на дымящийся револьвер в своей руке.

— Я думала, это…

— Кто? Медведь, несущий в одной руке кролика, а в другой ружье?

— Вам нужно было ответить мне, когда я вас окликнула! Откуда мне было знать, кто ко мне подкрадывается?

Он резким движением выдернул револьвер из ее руки.

— Я не отозвался, потому что заметил еще одного кролика, мисс Джеймс. И запомните — никогда, никогда не стреляйте, прежде чем не поймете, во что именно вы прицелились!

Она вызывающе вздернула подбородок. Она ненавидела его за способность заставлять ее чувствовать себя провинившейся маленькой девчонкой. Заметив в его руке ободранную тушку кролика, она усмехнулась:

— Похоже, ваша охота была удачной.

— Я рассчитывал на двух.

— Мне очень жаль! Вам обязательно нужно во всем винить меня?

— Простите меня, мисс Джеймс. По-видимому, у меня нет оснований сердиться на вас за то, что вы трижды чуть не убили меня за последние три дня. Почему бы вам не покончить с этим раз и навсегда и просто не столкнуть меня с утеса?

— Не искушайте меня, мистер Баррет.

Он холодно улыбнулся ей.

— Уже поздно об этом говорить, мисс Джеймс, но я надеюсь, что вы будете держать себя в руках так же, как и я поклялся делать это.