Проблемы социологии знания

Лишь крах механистического учения о природе в современной физике, биологии и психологии привел к новой ситуации, подрывающей двойственное учение о субъективности форм, качеств и ценностей и об абсолютном дуализме ценностей и бытия. Признано, что законы природы формально-механической структуры – это никак не метафизические смысловые законы, и не законы, которые наш разум необходимо предписывает явлениям, чтобы объективировать их во временную общезначимую природную взаимосвязь (Кант), а просто-напросто законы больших чисел. Установлено также, что экстенсивные величины и другие экстенсивные пространственно-временные определения материи и природных процессов больше нельзя считать абсолютными и инвариантными, как прочие чувственно-качественные определения, – по отношению к абсолютной реальности природы; но что цветовые, звуковые и прочие качества не менее объективны, чем протяженность и длительность – по отношению к объективному миру явлений и образов, который, хотя и не зависит от человеческого сознания, тем не менее есть лишь манифестация, «phaenomenon bene fundatum» этой самой динамической реальности. Кроме того, доказано, что известные статические и динамические закономерности гештальтов и форм, согласно которым течение событий в целом определяет течение событий в частностях, распространяется также и на физически существующее[197], и что все такие закономерности ни в коей мере не релятивируемы к физиологическим или психологическим процессам и не зависимы от деятельности субъекта. Еще одним завоеванием познания стало то, что ценности не более и не менее субъективны, чем качества, что они структурированы в соответствии с долговременным иерархическим порядком – что всецело относительны в истории лишь миры благ, которые средневековье принимало за абсолютно стабильные, за функции «наличного бытия». Что, далее, свобода от ценностей объективно сущего, из которой как предпосылки исходила вся новая философия и которая в то же время была апологетикой механистического учения о природе (как, например, все виды кантианства) представляла собой по сути дела основанную на определенной позиции сознания выдумку; а именно, как ни странно, в высшей степени практическую и ценностно обусловленную выдумку – обусловленную простой витальной ценностью той картины мира, что не содержит в себе ничего, кроме элементов природных явлений, нужных для возможного господства над миром, так как искусственно абстрагируется от всех остальных[198]. Так постепенно оттесняется односторонняя система категорий общественного типа мышления – правда, не за счет возврата к типу мышления жизненного сообщества Средних веков, что по глупости может кое-кому показаться, но благодаря новой синтетической концепции мира и знания, преодолевающей противоположность механистической и телеологической зависимости посредством познания всеохватывающей основной формы закономерности, которая не является ни механистической, и ни телеологической; благодаря концепции, имеющей также и свой социологический коррелят в новой сущностной форме человеческой связанности, в которой жизненному сообществу и обществу предстоит друг друга взаимно преодолеть, а именно – в солидарной личностной группировке незаменимых личностных индивидов[199]. Но о структурах картины мира, относящейся к этой новой постепенно добивающейся признания форме образования человеческих групп, я расскажу как-нибудь в другой раз!