Проблемы социологии знания

Подлинной и абсолютной свободы научного поиска в истории никогда не было; тем более нелепо думать, будто она выросла из автономной силы самого научного духа – свобода науки возникла из взаимной конкуренции реально-социологических факторов, причем в тесной связи с самостоятельной философией. То, что обычно называют «свободой науки», есть лишь относительная свобода, смена рисков ее подвластности. Конкурентная борьба реально-социологических факторов и институтов за связывание науки, принижение ее достоинства, за руководство ею и как раз благодаря этому за ее будто бы само собой совершающееся освобождение – это социологический процесс, происходящий не только в науке, но и во всех основных направлениях и сферах культуры. Осуществляясь по принципу «divide et impera», эта конкурентная борьба ведет к секуляризации и автономизации языка (возникновение национальных образованных языков), всех родов искусства, религии и мистики, а на зрелой стадии политической эпохи также и хозяйства. В развитом средневековье все они вдохновлялись церковью – почти незаметно, органически, – однако в позднем средневековье их зависимость от церкви (и лишь во вторую очередь – от органически связанного с ней государства) постепенно становилась все более искусственной и механической, они все более подчинялись ее сверхнациональному вероисповедному и идейному миру, постоянно направлялись и контролировались ее авторитетами. Все эти формы культуры, носителями которых были определенные сословия, составлявшие сквозную поперечную структуру, проходящую через все еще связанные между собой душевно народы и роды, поддерживались князьями, городским патрициатом или церковью, и образовывали, выражаясь современным языком, некое сверхнациональное единство. Так, существовали единство научного латинского языка и средневековое мировое хозяйство, где большие торговые города разных стран устанавливали друг с другом прямые контакты. Ученое сословие и все сословно связанные художники сознательно взаимодействовали друг с другом, как бы поднимаясь над своими народами. Секуляризация сфер культуры, их освобождение из-под влияния и авторитета церкви и в то же время их прогрессирующая дифференциация друг от друга и интеграция ими путем нового типа группирования разных уже автономизированных частей в новое единство, единство образующихся наций с характерным для них национальным «духом» – это в принципе один и тот же социологический процесс. Таким образом, автономизация и национализация сфер культуры – две стороны одной медали. Национальные образованные языки, национальное хозяйство, национально самобытные философия и мистика, национально окрашенные методы наук, а также перераспределение культурных сил и сфер, исходящее от буржуазии в противовес аристократии и священничеству как сословным потенциям культуры, – все вместе они образуют те новые духовные центры, которые мы обычно называем национальными «духами» в противоположность к ландшафтно и органически обусловленным «душам» народов и родов, краев и городов. Эти новые национально определенные центры активности все больше впитывают в себя старую, сословную, «поперечно-структурную» универсальную культуру и вновь вступают друг с другом во взаимодействие уже через посредство формирующихся национальных единств. Порядок, в котором это происходило in concreto[156], не представляет интереса с социологической точки зрения: его описание – задача истории.