Проблема выживания

— Какая туча?

— Такая… неопределенная, — ответил солдат.

Делать было нечего, Ростик вылез из тепла, и, как всегда бывает, когда выходишь из не очень жаркого помещения на мороз, его пробила дрожь. Он подкрутил окуляры бинокля и сосредоточился.

Да, сплошной вал черного цвета. Невысокий, очень плотный, без просветов. Перекатывается по снежной, белой равнине, которая искрилась бы, если б с утра не висела над головой привычная зимняя хмарь.

— Голуба, ты не заметил, она движется? — спросил Ростик.

— Ну, для этого нужно заметить точку на горизонте, потом подождать…

— Я и сам знаю, как это делается, — отозвался Ростик. — Ты движения не заметил?

— Нет, слишком мало времени прошло. Я сразу решил доложить.

— Что ж, тоже правильно.

Ростик заметил небольшую возвышенность, расположенную перед черной волной километрах в трех, если он правильно оценивал расстояние. Подождал, потом еще подождал. Оторвался от бинокля, подышал на руки, помахал в воздухе, чтобы кровь прилила к пальцам. Снова приник к окулярам. Так и есть, холм теперь был раза в два ближе к волне, чем вначале. А ведь прошло меньше местного получаса… Быстро эта штука едет. Прямо несется. Причем своими силами, потому что такого сумасшедшего ветра в Полдневье не бывает.

— Голуба, готовь рацию.

— Что докладывать?

— Доложи, что строго с запада по новой координатной сетке на город идет вал черного цвета, со скоростью примерно… — Ростик посчитал, — километров пять в час. Есть подозрение, что это и есть угроза, о которой… Которую мы тут сторожим.

Голуба засел за рацию, которую от греха подальше унесли в кабину. Антенну, конечно, вынесли наружу, но все равно ему пришлось крутить ручку почти четверть часа, пока он накопил достаточно энергии, чтобы дать позывные. Уверенности, что его услышали в городе, ни у кого не было, потому что подтверждение приема они не услышали. Ростик слегка разозлился. Конечно, это была реакция на страх перед неизвестностью. Он прикрикнул:

— Буди Черноброва. Пусть он тебе ручку крутит.

— А чего меня будить? — отозвался ворчливый голос, по казавшийся еще более обиженным на морозе. — Я не сплю вовсе.

— Вот и хорошо, — разом успокоился Ростик. — Все равно скоро поедем.

— Назад, в город? — спросил Голуба.

— Вперед, нужно же посмотреть: что это такое?

Снова зажужжала ручка динамки, снова забормотал что-то в микрофон Голубец. Потом он сдвинул наушники чуть назад и закричал, словно Ростик был глухой:

— Они спрашивают: сколько у них времени?

— От нас до черноты этой километров восемьдесят, если не меньше. До темноты осталось часов семь… Скажи, если она ночью движется, то появится под городом завтра поутру. А если не движется, тогда… Скажем, после полудня. — Ростик никак не мог рассмотреть в бинокль, что же это такое. — Скажи, что едем вперед. Возможны перерывы связи, пусть ждут.

Сложились. Чернобров поворчал на застывший на морозе мотор, потом все-таки завелся, покатили на запад. На этот раз ехали неспешно, должно быть, желания лететь в объятия черной кляксы, заливающей весь видимый впереди мир, у водилы не было.

Ехали часов пять, за это время проехали больше половины того расстояния, с которого заметили черноту. Да и сама клякса эта приблизилась километров на тридцать, если не больше. Вот и получилось, что между людьми и тем, что на них наползало, осталось чуть больше пяти километров. Тут уже все было по-другому.

Хотя вокруг еще был чистый снег и солнышко как бы проглянуло через тучу наверху, а в воздухе уже появилось что-то… Ростик попросил остановиться, вышел из машины, огляделся. Да, страх, отчаяние и безмолвное ожидание гибели царило всюду. Это было очень странное чувство, но Ростик был уверен, что ему не кажется, что так и есть, — в воздухе повис кислый, удушающий запах ужаса.

Внезапно откуда-то спереди, от виднеющегося теперь очень близко черного фронта вздулся тонкий, явственно видимый на снежном фоне язык. Он стал вытягиваться вперед, но вдруг изогнулся и стал приближаться. Ростик мог бы поклясться, что это темное щупальце тянется к нему. Именно к нему. Внезапно Чернобров сказал:

— Командир, может, хватит, а? Давай поехали отсюда… подальше!

— Сейчас.

Ростик ждал. Вот-вот это станет совсем близко. Он поднял бинокль, отвязанный от турели, и попытался понять, что же это… Нет, не понимает. До щупальца, вытянувшегося вперед, как тончайшая, полупрозрачная сеть, осталось километра два. Внезапно щупальце ослабело, повисело почти неподвижно, а потом стало втягиваться назад. Но Ростик знал, вот подкатит черный фронт ближе, и тогда оно дотянется.

— Командир, поехали, к едрене фене, наконец!

Внезапно из тучи в снег упало что-то… Вернее, кто-то. Ростик присмотрелся. Так и есть. Сбоку упало что-то еще, такое же точно, как и то, что он видел впереди. Он шагнул к лунке, образовавшейся в пушистом снегу, но тут что-то упало совсем близко, на расстоянии метров десяти. И он рассмотрел…