Проблема наблюдателя (СИ)

Почему-то вспомнились древнеегипетская богиня правды с весами. И как клали на одну чашу весов перо, легчайшее перышко истины.

Вот откуда египтяне придумали про весы? Вот так взяли и решили, что без весов никак нельзя? Или где-нибудь в тени мастаб и первых пирамид, высекая на твердом камне фигурки и знаки, или же воскуряя сводящие с ума благовония, вдруг находили, что мир гораздо шире, чем кажется? И в этом другом расширенном мире маленькие девочки взвешивают и вопрошают? Пробирая своими вопросами до основания?

Он вспомнил слова мальчищки, что отсюда без билета не уехать, и ужаснулся возможности застрять тут надолго.

- Я хотел бы получить билет, - осторожно проговорил он.

- Билеты продаются в кассе, - резонно заметила девочка.

- Тогда... тогда... даже не знаю. А что можно попросить?

- Да что угодно, - снисходительно пояснила девочка. - Таблетку, листочек, живую воду, ключик, влюблялку...

- Таблетку? - переспросил Антон.

- От всего, - пояснила девочка.

- А-а, - сообразил Антон. - Понимаю, от всех болезней. Живая вода, это вроде вечная молодость. Ключик - все открывать. А листочек для чего?

- Чтобы никто не видел, чего непонятного!

- В самом деле, чего это я...

Какие шикарные открывались перспективы. Но Антон, вздохнув, попросил что-нибудь, на что можно купить билет.

- Денежку? - строго спросила девочка. - Денежку ему подавай. Ишь какой.

Она достала откуда-то квадратик бумажки, карандаш и старательно намалевала на нем каляку-маляку.

- Вот. Копеечка, чтобы купить билет.

- Спасибо, - с искренней благодарностью сказал Антон и взял бумажку. - Я пойду?

- Иди-иди. Только в следующий раз стишок не забудь выучить.

Антон вернулся в зал ожидания и прямиком направился к кассам. Осторожно постучал в фанерную перегородку, дождался кассирши и молча, стараясь не видеть немигающий жуткий взгляд, просунул к ней листочек бумаги.

- Разменяли, значит, - тонко и пронзительно отозвалась кассирша. - Совсем другое дело. Куда выписывать?

- До Москвы, наверное...

- Полный? Детский?

- Полный, - ответил Антон, удивляясь.

- С пересадкой?

- Прямой.

Кассирша прибрала невероятно длинной и костлявой рукой листочек бумаги с детским рисунком и захлопнулась вместе с дверцей. Музыка сделалась громче.

Через минуту фанерка отодвинулась вновь, и кассирша громко возвестила:

- Один мягкий с плацкартой для лежания.

После чего вытолкнула Антону билет. Прямоугольный отрезок бумаги с цифрами и диагональными линиями в левой части, зеленой полосой справа, рисунком паровоза над буквами "МПС" и надписью вверху "Полный билет для проезда в мягком вагоне пассажирского поезда с плацкартой для лежания", написанной строчными и прописными буквами.

В слове "плацкарта" плохо пропечатались первые две буквы, получалось странно и двусмысленно: "ацкартой".

Но самое странное и даже неприятное заключалось в месте назначения. Никакой желаемой Москвы не имелось ни в каком качестве. Ни на лицевой, ни на обратной стороне. Зато имелись трехзначные и четырехзначные цифры, какие-то "9 сут." и похоже, цены. И был невнятный и провокационный оттиск синим с выпадающими, полусъеденными буквами, никак не собиравшимися в Москву. В "Боян" или даже "Буян" буквы собирались. В "морье" - при особой фантазии. Но никак не в Москву.

Антон не успел среагировать на билет - оконце отрылось вновь и на деревянную, стертую множеством рук доску легли еще два предмета, после чего дверца закрылась, и похоже, окончательно.

Антон осторожно взял в руку ключ, старый гладкий ключ с длинным стрежнем, сплюснутой в овал ручкой и двухсторонней короной на противоположном конце. Ключ от какого-нибудь амбарного замка полувековой давности.

Антон бережно вложил поочередно ключ и билет во внутренний карман куртки и закрыл его на тонкую и вечно заедающую молнию. Для надежности.

Про поезд, конечно, ему не сказали, от странного расписания толку было мало. Впрочем, у него был билет, а это было главное.