Пробирка номер восемь

Феликс был по-настоящему красив: чуть выше среднего роста, крепко сбитый, но вовсе не раздавшийся, из тех, чье, совершенно пропорциональное тело, лучше выглядит в хорошей, дорогой одежде, чем раздетым. Вряд ли Феликс обладал специально накаченными мышцами, если он и был сильным и координированным, то от природы, не от занятий спортом. Ему 30 лет, и он кандидат наук. Разве у него было время бегать с мячом? Синие глаза, уж глаза, какие глаза! Не светлые, не серые или голубые, а именно васильково-синие. Аня давно не видела таких глаз. Да еще длинные черные ресницы. Да, мужику и не нужны такие ресницы, он бы вполне мог удовлетвориться более короткими. И … 'брови вразлет' – слова песни сразу пришли на ум. Каштановые густые волосы. Брился он, видимо, давно, и черная густая щетина уже чуть 'подсинила' его щеки, придавая Феликсу какой-то очень зрелый вид. Его и парнем-то язык не поворачивался назвать. Не 'парень' он был, а 'мужчина'. Разницу Аня очень хорошо понимала. Пора 'парней и девчонок' для нее тоже давно миновала.

Много она видела красивых мужчин, некрасивых у нее почти не было. Это было само собой разумеющейся характеристикой, но в случае Феликса дело было вовсе не во внешности. А в чем, Аня пока и сама не понимала. Что-то, наверное, во взгляде: пронзительность, острота, ум, власть … трудно объяснимые вещи.

За окнами стало чуть светлеть, пока еле заметно. Было между пятью и шестью часами утра, Аня очень устала, но домой ей уже не хотелось. Вот она эта ночь: она увидела Феликса, а он увидел ее. Заиграла какая-то медленная музыка по-английски, Феликс подошел и они пошли танцевать. Комната была довольно большая и они даже немного затерялись среди других пар, никто не обращал на них внимания. 'Ну, Маринка-то смотрит. – подумала Аня, но Маринка не смотрела, ее уже вообще нигде не было'.

– Вы Марину ищете? Они уехали.

– Надо же, уехали … я и не заметила. Феликс, уже почти утро. Мне тоже пора.

– Аня, мне не хочется вас отпускать. Но, если вы устали … я вызову вам такси. Вызвать?

– Да, пожалуйста. Я действительно устала.

Руки Феликса лежали у Ани за спиной, но он не пытался переместить их ниже. Все эти штучки с вульгарным лапаньем ему совершенно не шли. Он просто на нее смотрел, пристально, почти не отрываясь. Это было завораживающе приятно, и неприятно одновременно. Аню будоражил и его взгляд и его руки. Но она от него устала, ей хотелось оказаться дома и подумать.

Минут через двадцать она уже сидела в такси. Феликс вышел на улицу и заранее расплатился с шофером. Аня и сама могла бы заплатить, но … он соблюдал этикет, принятый для людей их круга. Но был он Ане 'свой' или нет, она пока не понимала. В семь часов мать еще спала, а отец собирался на работу. Посмотрев на Аню, он понимающе хмыкнул, но ничего не сказал. В постели, перед тем, как уснуть, она подумала, что Феликс не попросил у нее телефона, не высказал никакого желания ее вновь увидеть. Это было странно, но каким-то образом в 'его духе'. Откуда Аня могла тогда знать, каков был 'его дух'? Но, она догадывалась. Впрочем, она и сама была не уверена, что она так уж хочет его снова видеть. Она даже чувствовала, что играть, как обычно, в королеву у нее с ним не получится. Он просто не примет условий такой игры, потому что, какой из него 'паж'…

Прошло несколько дней, может неделя. Важная это была неделя. Аня так раз заканчивала курсы переводчиков Интуриста, находившиеся в здании гостиницы Метрополь. Ну курсы – и курсы: какая-то довольно скучная муть про памятники архитектуры … русское зодчество 'восьмерик на четверике', сокровища Грановитой Палаты, какова высота высотных зданий, сколько на что пошло бетона, количество студентов в МГУ, какие-то многочисленные цифры, которые надо было просто запомнить. Пришлось учить различные стили в архитектуре и живописи … Москва студенческая, купеческая, церковная и прочее. Все по-французски, но это было как раз не самое трудное. Аня решила поработать в техническом бюро Интуриста, т.е. с фирмачами на переговорах и всякого рода наладках оборудования. Все лучше, чем про Кремль и Колокольню Ивана Великого. На этой неделе она как раз пошла на собеседование. Люди с техническим образованием, с хорошим беглым французским и опытом работы заграницей были нужны, и Аня была на сто процентов уверена, что ее возьмут, даже с фамилией Рейфман, про которую 'там где надо' было известно. В небольшом зале сидело три человека, две тетки и мужик. Аня была скромно одета, но умело накрашена: посыл должен был быть им всем ясен: девушка – советская комсомолка, но перед фирмачами в грязь лицом не ударит, т.е. все при ней … Дядечка был, конечно, из конторы и это было явственно видно. Темно-серый костюм, белая рубашка с плохим галстуком и отечественные туфли, офицерского вида. 'Ага, с ним-то я и поговорю. Тетки тут для галочки' – сразу сориентировалась Аня. Разговор длился совсем недолго и результат был совершенно для Ани неожиданный: