Про Змея Горыныча (СИ)

— А зачем, — спросил Горыныч, — Мне идтить с тобой на бой?
Ты чего тут разорался, а, консерва с головой?
Ты смотри, какой охальник! Наглый, громкий, очень злой!
Ты вообще, чего припёрся и решил биться со мной?
— Должен я, — ответил Воин, — заслужить почёт и славу,
Чтобы знаешь там, фанфары, чтоб воспетый я в стихах.
Подвиг нужно мне исполнить, чтоб заткнуть всех этих шавок,
Чтоб меня зауважали, чтобы вызывал я страх!
— Я, конечно, понимаю, — головой дракон качает,
Подвиг — это очень важно в ваших воинских делах.
Ты тогда ступай на гору, ну, которая кривая,
Я немного подготовлюсь. Я ведь всё-таки в годах.
— Хорошо, — согласен Воин, убирая в ножны меч,
Ты готовься, я на гору. Ну бывай, до скорых встреч!
И спустя всего неделю, прилетел дракон на гору,
Воин там уже от скуки все деревья покромсал.
— Наконец! — воскликнул Воин, — Ты, смотрю, не самый скорый,
Под открытым ясным небом я неделю проторчал.
Вынул резво меч из ножен и подняв над головой,
На Горыныча шёл с боем! Вот момент тот роковой!
Но дракон не шевельнулся, когда Воин меч вонзил,
Он дыхнул огнём немного, словно с тысячи горнил.
Наконец погасло пламя, ветер пепел уж унёс,
А дракон сидел смеялся, ну, практически до слёз.
— Это ж надо, какой дурень, подвиг думал совершить,
На дракона шёл, консерва! Нет бы про огонь спросить.

Линь

— Да как ты смеешь? Я — Великий Китайский…

— Червь? — предположил Змей Горыныч.

— Дракон! — взвизгнул Линь, — Великий Китайский Дракон Линь!

Горыныч задумчиво помахал хвостом и почесал за ухом у головы слева.

— На Великого Червя больше похож, — хохотнул он.

Линь побагровел.

— А это, — продолжал Горыныч, — А ты, допустим, нос почесать можешь?

— Какое это имеет значение? — огрызнулся Линь, — Главное, что я могу одолеть тебя в бою.

— А если носик зачешется во время боя?

Дракон злобно замахал хвостом.

— Ну правда, — Горыныч развёл руками, — В бою, знаешь ли, всякое может случиться.

Линь потянул голову к лапам и почесал нос.

— Узри моё величие, — прошипел он.

— Ух ты, — восхитился Горыныч, — А если ты так ненароком в узелок завяжешься?

— Прекрати! — крикнул Линь, — Думаешь, твои издёвки смогут сломить мой дух? Так ты пытаешься избежать наказания за все свои злобные деяния? Я сокрушу тебя во имя добра!

Горыныч захлопал в ладоши.

— Какая речь, браво! — восторженно воскликнул он, — У тебя талант!

— Серьёзно? — загорелся Линь, — Я думал, никто не замечает.

— Да как же! Ты только глянь, — Горыныч зацокал языком, — Какая фактура! Восторг, право!

— Спасибо, — Линь смущённо прикрыл глаза, — Когда я был маленьким, я играл в театре, думал вырасту, буду выступать на фестивалях… Ааа! Издеваешься?

— Да, — Горыныч захохотал, — Говоришь ты быстрее, чем соображаешь.

Дракон насупился.

— У меня хотя бы была мечта, — буркнул он, — А ты всю свою жизнь только и делал, что творил злодеяния.

— Ага, — радостно подтвердил Горыныч.

— Неужели не надоело? Неужели это всё, на что ты способен?

Горыныч задумался и почесал ухо средней головы.

— Нет, не надоело, — он помотал головой, — Как могут надоесть клоуны, которые приходят и грозят неминуемой смертью.

Линь встал на дыбы.

— Клоуны? — спросил он и его глаза загорелись огнём.

Дракон выгнулся, поднял голову в небо и злобно зашипел.

— Это всё? — уточнил Горыныч.

Все три его головы напряглись и выдохнули по струе пламени.

Линь дрожал.

— Может домой полетишь? — ласково спросил его Горыныч, — Солнце уже садится, а в темноте мало ли что может случиться.

— Пожалуй, — согласился Линь.

— Заходи, как время будет, — Змей лениво ковырял в зубах головы справа, — Расскажешь мне ещё о своём театре.

— Может быть, — уклончиво ответил Линь, — Я пойду?

— Пойди.

Горыныч провожал Великого Китайского Дракона Линя взглядом и хохотал:

— Всё-таки правда — на Великого Червя похож.

Клевета