Про Убу и не только

   «– Это еще не сильно трепало», – говорит дядя Ваня.

   Поели и в дорогу. Потянулись плесы, горы, пляжи. Река разливается, все шире становится. Красота, небо ясное, ни одного облачка!

   Перед третьим порогом встали на ночлег. На берегу два больших сухих куста. Дядя Ваня их подпалил, костер до неба, завораживающие зрелище. Искры со звездами перемешались. Жарко. Ужин сварганили и спать на пепелище. Тихо на реке, на противоположной стороне гора. Не помню названия. Форма горы напоминает лицо деда с бородой. Наклонился будто и пещерой пьет воду из Убы. Среди ночи видим на этой горе силуэт волка! Он начинает жутко выть! Мы с братом прижались, как будто он рядом стоит! Выл он часа два. Утром встали. Мужики говорят:

– Трудный день будет.

   Тронулись в путь. Мы на предпоследней салке. Дядька сзади на моторке выровнял плот и через весь плот побежал на перед, помогать товарищу. Вдвоем они стали бить веслом, из последних сил. Сейчас поймете почему…

   Мы смотрим, не отрываясь в пещеру, черная дыра, глотает вспененную воду, на нас уже летят брызги. На небе висит радуга. Красивое зрелище, но нас не радует. Страх начал одолевать, мы видим, что плот разворачивается почти поперек реки. В это момент дядька с напарником кинулись к нам, за ними вдребезги разлетелся первый салок, потом третий. Дядька пересел в лодку. Все это во время удара. Но это был не конец. Мы тут же налетели на огромные пороги. Ломка плота продолжалась…

   На порогах окончательно второй и третий салок разбило. А на выходе из-под скалы, так долбануло, что от последнего салка, половина бревен друг на друга наскочили. Мы были мокрые и живые. Мужики причалили к берегу оставили нас, а сами на моторке поехали собирать бревна. Потом по новой сколачивали остатки.

   Отобедали. Мужики отремонтировали плот и в путь. Пейзажи те же, рисунки другие. Прошли село Верх-Убу. Уба сужается. Островов стало много, стариц и затонов. Знакомые места. По берегам и вдалеке поля с подсолнухами, душераздирающее зрелище. К вечеру порт. Через час еще один плот пришел. Потом за нами машина приехала и рванули домой. Остальное память стерла, но думаю все было хорошо.

   Да, заехали на могилку к отцу. Положили цветочков. Теперь они вместе лежат: отец и сын (царство небесное). Пойду поплачу… Давно не плакал…

Служба в СА

Пришло время. В СА, те солдатики, кто имел водительское удостоверение, должны пройти 500 километровый марш. Проехать на закреплённом автомобиле. За мной был закреплен Зил-131. В будке находилось все для ремонта радиостанций. В назначенный час и день мы тронулись. До этого я водил только в ДОСААФе КАМАЗ и ЗИЛ-130. Едем в колонне, разберусь. Не я первый, не я последний. Тронулись.

Дорога пролегала в район Капчагай. Местность под Алма-Атой однообразная, то ли горы, то ли степи. Ближе к реке Или, поля и бахчи. Для сведения – Заилийским Алатау называется потому, что за рекой Или. Она впадает в озеро Балхаш. Ее перегородили в районе Капчагая плотиной, из-за этого воды стало меньше в Балхаш поступать и водохранилище появилось Капчагайское. Для бахчевых орошение. В этот район мы и держали свой пробег.

Перед поворотом на стоянку, которая была обговорена уже давно, нас обгоняла, причем с нарушением правил ДД, фура. Смотрю в зеркала, не успею повернуть, цапанёт, руль вправо. И в этот момент разбивается в дребезги водительское зеркало и стойку загибает. На фуре из-за кабины лопата выпала и торчит пол метра. А тому козлу за рулем не видно.

Повернули мы на бахчи, метров двести от дороги. Все машины встали лагерем. Обед. Ремонт. Станции запустили. Готовимся к ученьям. Сидим. Я говорю сослуживцам:

– Надо идти арбузы-дыни искать!

–Все же убрано, -отвечают пацаны.

– Все да не все. Видели кусты? Колхозникам, что еще и по кустам шариться? Комбайны не пройдут. По любасу есть что. Пока все не очухались, пошли за бахчевыми!

Идем кусты с высокой травой, как я и предполагал. Есть и дыни, и арбузы. Стали носить в кунг (будку). Внутри ящик у нас на КАМАЗе полный забили. Но я не успокоился. Говорю:

«Чую, тут есть и большенький сюрприз, надо искать!» Пошли снова. Нашел я. Арбуз этот я не поднял, катил потихоньку, боялся уронить. Позвал пацанов. Втроем аккуратно донесли. Дверь в кунге из двух створок пришлось раскрывать. Закарячили мы его, поставили на ящик. Жаль фотографий не осталось. Обтерли, как смогли.

– На, Долганов, нож, режь, – доверили мне пацаны.

Только я его проткнул, он развалился с треском на пополам. Красавец, как я. Сахарный. Ели до ночи.