Про студентов и другую жизнь

Семестр пролетел быстро. Наступила зима, пришла первая сессия, и самый первый экзамен из пяти – это химия. Уютный химический кабинет, в стеклянных шкафах реактивы, колбы, разные химические ёмкости, на стенах плакаты про химию и портреты великих химиков во главе с Д.И. Менделеевым. Боязно и страшно. Экзамен принимает сам Хазов, строгий и сосредоточенный. В аудиторию зашли первые десять студентов, взяли билеты, расселись по отдельным столам. Все серьёзно и внимательно пишут ответы на поставленные в билетах вопросы. Профессор сидит за длинной высокой кафедрой и приглашает готовых отвечать студентов. Одного сажает справа от себя, другого слева. Прочитав ответы на вопросы билета, задаёт дополнительный вопрос и, в зависимости от полноты и точности ответа, ставит оценку, а если сомневается, задаёт ещё вопрос. Дошла очередь и до меня. Я, к сожалению, химию не любил и знал её весьма посредственно, что и отразилось в написанных мною ответах на билет. Ознакомившись с моими знаниями, изложенными на бумаге, Хазов дал мне ещё два вопроса, изучив которые, я понял, что в зависимости от ответа на них мне светит либо «хор», либо «удовл». Я задумался, выскребая из памяти скудные познания химии. В это время к кафедре преподавателя подходит очередной готовый отвечать студент. Чугунов Володя. Хазов, доброжелательно улыбаясь, приглашает его садиться слева от себя. Володя, ещё стоя перед кафедрой, протягивает ему правой рукой свои экзаменационные листы, добросовестно исписанные химическими формулами, и в этот момент из рукава его пиджака прямо на стол медленно падает шпора-гармошка, которая в процессе падения вся изящно распрямилась и шлёпнулась перед Хазовым уже в компактном сложенном виде. Профессор вытаращил глаза и гневно воскликнул: «Это что такое?! Шпаргалка?!» Он, видимо, за свою долгую преподавательскую жизнь видел всякое и на студенческое списывание со шпаргалок насмотрелся, но такой лихой сюжет с шпорой, падающей прямо перед его носом, вероятно, случился впервые. «Я ставлю Вам, товарищ студент, “неуд”. Идите», сурово произнёс Хазов. Бедный Вова, он так и не смог вымолвить ни слова. Взял зачётку и вышел из аудитории. Свидетелями этой сцены были только мы трое: профессор, Володя и я. Все остальные ребята сидели, уткнувшись в свои билеты, и готовились отвечать. Хазов перестал улыбаться, как в начале экзамена, сидел злой. Нервно нарисовал в экзаменационной ведомости «неуд» напротив фамилии Чугунов, затем повернулся ко мне, резко взял мои листы с ответами на два его дополнительных вопроса и, быстро оценив глубину моих знаний, твёрдой рукой поставил в мою зачётку «удовл». Я был счастлив – «не завалил!».

В течение последующих пяти лет учёбы я и Володя неоднократно пользовались шпорами, но таких просчётов в их конспирации мы уже не допускали никогда.

Любовь

В июле 1976 года, сдав летнюю сессию и закончив второй курс, наша группа получила направление в стройотряд, работающий в Смоленской области. Мужская половина группы поделилась, как и в прошлом году, на две части. Первая поехала совершать трудовые подвиги, а вторая половина умело «откосила» от этого увлекательного мероприятия, используя различные поводы, такие как спортивные состязания, справки о болезни, уход за престарелыми родственниками и другие. Девочек-студенток, в отличие от первого курса, в эти строительные авантюры можно было брать только по их горячему желанию, поэтому барышни нашей группы предпочли проводить летние каникулы в более комфортных условиях. Таким образом, нас, желающих заработать трудовые деньги, оказалось семь человек. По строительным меркам очень маленькая бригада. Командир отряда, осмотрев нашу команду, решил не разъединять нас и направил на усиление другой малочисленной группы товарищей, строящих свинарник в одном из отдалённых совхозов Смоленщины.

Студенческие стройотряды тех лет бросали, как правило, на самые неквалифицированные работы. Часто – это рытьё траншей, тяжёлые бетонные работы с носилками и лопатами. Редко доверяли кирпичную кладку или плотницкие работы. В каждом таком отряде обязательно должен быть медицинский работник. Эту функцию всегда исполняли студенты старших курсов медицинских вузов. У них была специальная аптечка, где присутствовало всё необходимое для оказания первой медицинской помощи при различного рода травмах, порезах, ушибах и т.д. В отряде, куда нас направили, также имелся такой врач – студент женского пола, вокруг которого крутилось вечерами много претендентов на «руку и сердце». Отряд состоял из студентов одного факультета и одного курса. Это сплачивало ребят. Делало из разношёрстной учебной группы дружный коллектив, сплочённый совместным тяжёлым физическим трудом и жизнью в непростых условиях стройки.