Про Митю и Витю

Поднимут морской корабль и отбуксируют на судоремонтный завод, а там инженеры посмотрят, что с ним делать: если корпус у него крепкий, не проржавел, — отремонтируют, и снова пароход будет по морям ходить. А если ржавчина проела обшивку, тогда корпус разрежут автогеном на куски и отправят на завод, в доменную печь. Из этого металла новые корабли можно будет строить.

Вокруг губы не было ни поселка, ни даже домика. Только на мысе, при входе в губу, жили постоянно три человека: маячный смотритель Николай Петрович, его жена Мария Павловна и их шестилетний сынишка Костенька. Скучновато жилось Костеньке зимой, когда все снегом завалено, солнца нет и только сполохи северного сияния иногда промчатся по темному небу. Зато летом ему было чем заняться. С весны ловил он рыбу. В губе — треску и окуней на шнур, в озерах — форель, пеструю кумжу, краснобрюхую палью. Потом в тундре поспевали ягоды, и Костенька ходил с черным ртом; осенью наступала очередь и грибов подосиновиков.

А в этом году с весны пришли водолазы, и у Костеньки сразу появилось много друзей. Они хоть и большие все были, но ничуть этим перед Костенькой не хвастали. А дядя Сережа даже жалел, что во всей водолазной партии нет подходящего Костеньке по росту водолазного скафандра — рубашки со штанами, которые в воде не промокают, и медного шлема с четырьмя окошечками-иллюминаторами. Был бы такой скафандр, дядя Сережа обязательно взял бы его с собой на затонувший корабль. А так приходилось Костеньке только слушать рассказы дяди Сережи, как красиво под водой.

И вот пришла нежданно-негаданно беда. Как-то отправился Костенька на озерко за кумжей. Погода была хорошая, оделся он легко, а не прошло и часа, как налетел с Баренцева моря шквал с дождем. Пока добежал рыбачок домой, промок, продрог да и свалился в жару… Водолазный доктор осмотрел больного и сказал:

— Воспаление легких… Только вы не отчаивайтесь, это теперь, в наши времена, не так опасно.

Три дня не уходил доктор с маяка и спас Костеньку от смерти. Но лежать Костеньке надо было еще долго, пока доктор «выпишет его из госпиталя» — так в шутку дядя Сережа назвал комнатку, где лежал его приятель.

— Скучно ему… — жаловалась мама. — Я не могу ему здесь даже игрушек купить.

— Игрушек? Будут ему игрушки! — сказал дядя Сережа.

Пришел он на водолазный бот и стал готовиться к спуску. Сначала надел шерстяное белье и вязаную шапочку. Потом его товарищи взяли водолазную прорезиненную рубашку — это рубашка и штаны, склеенные вместе, — растянули у нее резиновый воротник и надели на дядю Сережу. На плечи надели медную манишку, на манишку повесили два свинцовых груза: один на спину, второй на грудь. На ноги надели кожаные ботинки со свинцовыми подошвами, опоясали петлей сигнальной веревки и, наконец, покрыли голову шлемом и привинтили его к манишке. Тяжело было дяде Сереже идти с таким грузом по палубе до лесенки, что была спущена с борта в воду, да зато под водой грузы помогают водолазу передвигаться. Без грузов он бы, как пробка, наверх вылетел.

Перед самым спуском водолаз попросил, чтобы к поясу привязали ему сумочку.

— Да ты не на базар ли собрался? — шутя спросили его товарищи.

— В игрушечный магазин, — серьезно ответил дядя Сережа.

После работы в трюме поднялся дядя Сережа на палубу затонувшего корабля и пошел по ней путешествовать, игрушки «покупать». Хотел было нарвать на корме букет актиний, да разве их нарвешь? Стоят они пышными кустами, а чуть тронешь рукой — моментально съежатся, только пятнышко останется. Тогда стал водолаз собирать в сумочку разные морские диковины. Набрал зеленых шариков — колючих ежей, положил несколько ракушек, похожих на веера, потом начал охотиться за морскими звездами. Ему хотелось найти самую редкую, у которой двенадцать лучей во все стороны расходятся. Долго бродил он по палубе. Сверху, по телефону, ему приказали уже подниматься, когда, наконец, ему удалось разыскать желто-оранжевую красавицу такой величины, что она и в сумку не полезла. Так в руке и понес ее наверх дядя Сережа.

Первый раз заблестели у Костеньки глаза так, как блестели до болезни, когда пришел дядя Сережа и разложил перед ним подарки студеного моря.

— Теперь дело за тобой… — сказал дядя Сережа. — Поправляйся скорее да собирайся в дорогу. Я еще натаскаю и звезд, и ежей, и ракушек. Мы их высушим, и повезешь ты под Ленинград бабушке с дедушкой морские подарки. И приятелей одаришь…

— И в школе подарю… Я теперь у бабушки буду жить, потому что мне надо в школу. Только не увижу я, как вы пароход поднимете… — сказал с грустью Костенька.

— Увидишь! Как будем поднимать, я попрошу доктора, и он все сфотографирует, и я пришлю тебе фото заказным письмом. Ладно?

— Ладно… — прошептал Костенька. — Только обязательно заказным… — добавил он.