Про ЛЮБОff/on

Она точно знает, когда я бываю в «Паласе» и сколько времени я там провожу.

Откуда?

Я клялся, что все это неправда. Я обвинял ее в том же самом, я обижался, я кричал.

Лада была расстроена. Она потребовала, чтобы мы сейчас же поехали в магазин поднимать ей настроение.

Настроение моей жене поднимали только бриллианты, каратностью от трех.

Поели в новом ресторане ее подруги и приехали домой.

Начали целоваться еще в лифте. Она зажала мне рот рукой, когда я спросил ее про пост. И воздержание.

Мы даже не дошли до спальни.

— Скажи, что у тебя никого нет, кроме меня! — прошептала Лада, сдирая с меня брюки.

Я поклялся, что никого.

— А у тебя?

Она обозвала меня дураком. И я с этим согласился.

Даша привезла стихи.

Так же, как и все, по привычке бросила взгляд на аквариум.

Так же, как у всех, ее взгляд на разноцветных рыбешках не задержался.

Даша выглядела обиженной.

Она язвила и вспоминала Ладу.

Я пытался ее развеселить.

Она, как и все женщины, получала удовольствие от того, что появилось нечто, в чем меня можно упрекать.

И делала это с изощренностью, которая у них у всех, наверное, врожденная.

Надо было в этой книжке, которую она привезла, выбрать стихотворение про любовь. Не сообразил.

Вечером поужинали в «Паласе», но Даша отказалась остаться там на ночь.

Я боялся выяснения отношений: упреков типа «Ты меня не уважаешь», вздохов «Конечно, кто я? Пустое место», вопроса «Ты меня любишь?» и резюме «Ты должен развестись прямо сегодня, или мы больше никогда не увидимся».

Ничего такого Даша не сказала.

Но дала понять. Взглядом и поведением.

Я отвез Дашу домой.

Возвращаться в «Палас» с кем-нибудь еще не хотелось.

Лада была дома и спала.

Я выключил лампу с ее стороны кровати. Поднял с пола журнал Vogue.

Налил себе виски.

Тема по имени Даша закрыта.

— Аллоу.

— Привет, Ларчик. Как дела?

— Ужас.

— А что случилось?

— Помнишь девочку, блондинку, симпатичную такую, вчера в ресторане за соседним столом сидела?

— Ну, так… Не очень хорошо. А что?

— Да у нее с мужем были проблемы. Он в Лондоне живет, его сюда не пускают. Так он хочет ребенка себе забрать. А она не отдает. А он мультик серьезный.

— Ну правильно. А они в разводе?

— Да, года два. Он уже и деньги ей перестал давать, и дом хотел отнять, и чего только не делал!

— Вот урод.

— А вчера она с няней и ребенком в Диснейленд должна была лететь, в Америку. Так ее в аэропорту с какой-то там контрабандой приняли.

— С какой?

— Точно ничего не знаю. Но это муж устроил. Ее закрыли. Он ей адвоката посылал, типа подпиши отказ от ребенка, сразу выпустят…

— Вот гад, а она?

— Она ни в какую. А ей лет пятнадцать светит…

— Ларчик, вот ужас-то. Бедная девочка.

— Да, и Танька Беркович сейчас по всем деньги собирает. Представляешь? Молодец. Мы все только охали, а она что-то реально делает.

— На адвоката?

— Адвокаты отказываются. Понимают, с кем бороться придется. Просто деньги, чтобы хоть в одиночную камеру перевели. Они же там по очереди спят, представляешь?

— Ужас. Я тоже дам. Трешку.

— Хорошо, я ей скажу.

— Блин, Ларчик, страшно подумать!

— Ну да. А мужики не верят — говорят, не мог он такое сделать.

— Да конечно, мог! Откуда тогда адвокат с бумагой взялся?!

— Да там все ясно! Представляешь, сволочь?

— Бедная девочка. Там же такие… Ужас. Представляешь эту тусовку? Унитаз за занавеской!

— Не дай бог!

— Ну ладно. Позвоню Таньке, скажу, еще трешка. У нее там уже где-то сто двадцать тысяч.

— Отлично. Пусть хоть камеру дадут нормальную.

— Ну, целую.

— Целую.

В прессе стала появляться негативная информация. Не о партии в целом, а обо мне.

Я не понимал откуда.

Лена ходила по кабинету и рассуждала на тему, как поднять мой рейтинг.

— Существует несколько PR-технологий, — рассуждала Лена, постукивая пальцем по стеклу аквариума. Рыбы в ужасе жались в угол. — Но главное — о вас должны заговорить. И разговор должен быть позитивный.

— Например?

— Например, Берлускони купил себе футбольную команду «Милан», зная, что итальянцы помешаны на футболе. И это был самый короткий пугь к сердцам избирателей.

— Хочешь, чтобы я купил «Челси»?

— Невозможно. А может, у вас есть внебрачный сын, который стал известным футболистом?

— Лен, ты что — болельщица? Кроме футбола ни о чем говорить не можешь?

— Могу. Кстати, тот же Берлускони очень тщательно готовился к выборам. Даже сделал себе пластическую операцию.

Мне кажется, она покосилась на мой нос.

— А еще Берлускони…

— Лен, прошу тебя о двух вещах: без Берлускони и без леворадикальных глупостей.

— Тогда покушение.

— На кого?

— На вас.

— Ты думаешь?

— Конечно. Это поднимет и ваш личный авторитет, и доверие к партии. И вся шумиха, которая будет вокруг, увеличит электорат еще процентов на тридцать. В итоге мы переходим десятипроцентный барьер на выборах и… И вы поднимаете мне зарплату.

— Пока, если хочешь, я подарю тебе аквариум.

— Давайте. А то у меня в кабинете жизни мало.

— Забирай.

— А что с покушением?

— Подумаем.

— Хорошо.

— То есть ты уверена, что, если проплатить статьи и телевидение, этого будет недостаточно?

— Нет. Только кровь. И чем больше, тем лучше. Хотя в нашем случае неудачное покушение тоже выход.

Лена ушла. Я дал задание демонтировать аквариум.