PRO-грамма 2.0

– С вами не согласятся коммунисты, они считают мавзолей захоронением, то есть могилой – снова взяла слово Ирина.

– Если это могила, то почему коммунисты семьдесят лет по ней ногами топтались, на каждом митинге и параде? Это же, как то не по-людски…. Напоминаю, коммунисты не одни в стране живут. Для начала, пусть они людям расскажут правду, что решение о погребении Ленина, принимали не его родственники, а центральный исполнительный комитет, то есть коллеги… Которые попытались создать суррогат религии на культе ленинизма. И покажут хоть одного коммуниста, который желает, чтобы подобным образом обошлись с его родными. И скажите наконец, ну почему нельзя похоронить его в Симбирске, там где он и родился? Молодежь не понимает, почему у нас мертвец на улице. Мы что, троглодиты, или может древние египтяне, или просто не в своем уме? В каждом городе стоит ему памятник. Считаешь для себя необходимым, почтить память этого человека, возложи цветы. Не нравится памятник, есть ледокол – Ленин… Если вопрос стоит действительно так остро, можно и референдум провести, для соблюдения принципа справедливости. Потому что столица общая, и Красная площадь тоже. Всем народом и решить.

– Вы отрицаете достижения СССР? – Ирине явно доставляло удовольствие поддерживать беседу.

– Да конечно – нет, я и сам советский человек. Целую все трудолюбивые руки поднявшие страну. Прекрасно понимаю преимущества советского строя, и чувство моей благодарности за спокойно детство, останется со мной на всю жизнь. Но достижения СССР, это достижения всего народа, а Ленин-то здесь каким боком? И потом, вся символика остается, гимн практически тот же, звезды над Кремлем горят рубином, армия вся в звездах… Да и сам я живу, в Ленинградской области. Где, утрата памяти? Мне непонятно… Надеюсь, я ответил на ваш вопрос.

– Вы, собираете себе паству?! Призываете народ к вере?! – донесся, чей-то крик.

– Нет. Ни паству, ни адептов – не собираю. Призвать к вере, может только Господь. И это, должно быть добровольным выбором человека. Как-то навязать веру или принудить к ней, совершенно невозможно, абсолютно исключено… – Алексей посмотрел над головами, ища взглядом Илью, сказал в микрофон: – Илья! Тащи сюда записки если есть, – и уже обращаясь ко всем продолжил. – Друзья мои, я счастлив, видеть столько заинтересованных лиц. Скажу одно – начало положено. Знаю, что вы разочарованны кратостью нашей встречи, но мне уже пора, поезд ждать не будет. Простите, если что не так… – Алексей поклонился людям – повернувшись к зданию университета, и поклонился еще раз, – спасибо Михайло Васильевич… И особенно за Илью.

Развернувшись, он направился сквозь булькающее телефонами озеро людей. Его догнал Илья, и молча передал полиэтиленовый пакет набитый записками.

– Давайте мы вас подвезем? – кто-то аккуратно дотронулся до его руки.

– Спасибо. Но мне надо побыть одному, – он извинительно улыбнулся говорившему.

– Алексей!.. Алексей!.. Подождите!.. – девичий голос, быстро приближался к нему через плотную стену людей. – У-уф… Подождите, – из изгороди курток окружающих, перед ним выпала разгоряченная девушка с горящими карими глазами.

– Да?

– Меня зовут Фатима… У-уф… – не могла отдышаться девчушка.

– О-о, как дочь пророка – улыбнулся Родин.

– Да, – девушка зарделась и торопливо защебетала. – Я из «Добровольцев России», вы не могли бы, с нами встретится и пообщаться подробнее? Через три дня мы собираемся в «Гостином дворе», Ильинка 4, – она выдохнула.

– Господь тебя благословил, конечно приду.

– Так, я…. не крещеная – приятное лицо выдавало растерянность.

Алексей улыбнулся:

– А Он, не заметил…

– А, как же раскол? – донеслось издалека.

– Это не раскол, а выявление плевел! – громко ответил Алексей. – Ребята, мне правда пора… Отпустите с миром…

Люди расступились, создавая неширокий проход, и Родин отправился на вокзал.

В аудитории на Гостином дворе, собралось около трех сотен человек. Родин остановился в вестибюле перед входом в зал. Внутри преобладала молодежь, слышался шорох голосов, кто-то делился с соседом новостями, тыркая пальцем в дисплей телефона. Две девчушки стоявшие недалеко от него негромко хихикали, обсуждая свидания, и часто бросали короткие взгляды по сторонам, как бы оберегая свои секреты. К нему подошла женщина средних лет.

– Добрый день, Алексей. Меня попросили вас встретить. Я, Эльмира Габирова, модератор собрания. Начало через пятнадцать минут. Не хотите кофе? – женщина выжидающе смотрела на Родина.

– Здравствуйте. Кофе можно.

– Пойдемте со мной, – она плавным движением руки указала на дверь, в другом конце вестибюля.

Они зашли в довольно просторное помещение, заполненное оргтехникой и сопутствующими канцелярскими атрибутами. Алексей сел на предложенный стул, а Эльмира Габирова направилась к кофе-машине.

– Вам с сахаром? – Габирова замерла с кружкой в руках.

– Два сахара и побольше молока – кивнул Родин.

– Сливки.

– Сливки, так сливки – согласно подтвердил Алексей.