Призыв - дело серьезное. Ошибка в ритуале

Светлый поднимается и делает несколько шагов в сторону. Затем столько же обратно, словно успокаивая нервы. Поворачивается ко мне:

— Я понимаю, что все пошло кувырком. Знаю, ты не нарочно провела тот обряд, зря я на тебя поначалу злился, — говорит он как-то грустно. — Не только мне сейчас непросто. Понимаю. Экзамены, дуэль. Диплом на носу. А тут навязался какой-то иномирный жених. Неизвестно кто такой и неизвестно откуда взялся. Да еще и светлый, — он иронично усмехается, и я впервые решаюсь поднять взгляд и посмотреть на Ареса прямо.

Он на меня не смотрит, любуется цветами, или притворяется?

— Ты прав, — подхожу и встаю рядом. — Я, действительно, сделала это не нарочно. И, поверь, если бы я могла. Если бы знала, как все это отменить и исправить, освободила бы тебя, не раздумывая в тот же момент и с огромным удовольствием.

Светлый едва заметно напрягает мышцы, затем расслабляет.

— Вот только... — слегка мнусь перед тем, как продолжить. — Только зачем тогда ты назвал меня этой самой. дайри, — незнакомое слово с трудом ложится на язык, вызывая неловкость, как будто затронула что-то интимное, — если и тебе все в тягость. Зачем сделал это? — беру его ладонь и прижимаю к своей груди чуть пониже ключиц. — Из мести? Чтобы почувствовала тоже, что и ты?

Светлый резко поворачивает голову, и отдергивает руку с такой силой, что я вынуждена ее отпустить, чтобы не упасть. В тот же миг крылатое солнце проявляется и мягко мерцает, заставляя судорожно вздохнуть от нахлынувших горько-сладких ощущений, вызванных нашим кратковременным прикосновением.

— У тебя все еще остался выбор, дай. отличница, — роняет Арес, отступая словно невзначай так, чтобы я не могла до него больше дотянуться. На меня он по-прежнему не глядит. — Я не стал забирать твою свободу полностью. Это было бы подло с моей стороны. Все пока в твоих руках, Ирис.

— Что ты имеешь ввиду? — непонимающе гляжу на него.

— Ты же все еще невинна, ведь так? — снова отвечает вопросом на вопрос светлый и бросает быстрый взгляд в мою сторону.

— Какое отношение это имеет к нашему разговору?! — мгновенно заливаюсь краской, глядя на него с негодованием, и тоже отодвигаюсь. На всякий случай. А то мало ли...

— Самое что ни на есть прямое. Твой знак сияет золотом. Ритуал не завершен, и ты можешь все изменить, сделав иной выбор, чем тот, на который я тебя едва не обрек. Управляй своей судьбой по собственному желанию, отличница. Ты свободна.

— О чем ты?!

Звучит все так странно, что мне становится не по себе. Обнимаю себя за плечи, ощутив неожиданный озноб, от которого не спасает даже тепловая завеса. Арес Дарро поворачивается и смотрит на меня сверху вниз. Говорит мягко, увещевающе:

— Ирис, я же вижу, что тебе больше по душе некромант. Ты плакала из-за него, и я все понял. Все же сразу было ясно как день, а я дурак на судьбу понадеялся! Забыл, что судьба

— это то, что мы творим собственными руками, — он зло встряхивает головой, словно отгоняя воспоминания, и тут же широко улыбается, пряча грусть, промелькнувшую в глубине темно-синих глаз: — Не заморачивайся. Просто иди к нему и будь счастлива. Иди прямо сейчас, я не стану вам мешать. А как только дело дойдет до чего-то серьезного, рейдл просто разрушится. Сам. Метка исчезнет.

Оторопев от услышанного, уточняю бесстрастным голосом, которому позавидовала бы даже Гейл Мандрейдж:

— Ты хочешь сказать, что все вот так просто? И мне достаточно переспать с любым мужчиной, чтобы избавиться от последствий ритуала единения судеб и всего прочего, что нас сейчас связывает? И каждый заживет как раньше?

— Ну да. Вроде того, — отвечает Арес почти сразу и даже продолжает радостно скалиться, весьма убедительно, надо сказать.

Да только я напряжена до предела и ловлю каждое его слово. Каждое едва заметное движение мускулов на лице. Каждый оттенок в голосе. И замечаю: и краткую заминку, и окаменевшую на миг улыбку, и тень, мелькнувшую во взгляде. И понимаю, тут что-то не так.

А Арес продолжает как ни в чем не бывало:

— Ты, главное только не торопись с выбором, если кандидатов на твое внимание чуть больше, чем я полагал. Подумай, как следует, но не слишком долго, — форменным образом надо мной издевается светлый и добавляет, будто желая добить: — Ну, что же ты стоишь? Беги, Ирис!

Он отходит к самой кромке воды, словно ставит точку в разговоре. Он ни на миг не сомневается, что я действительно бодрым тараканом прысну обратно в таверну. Снесу Тамбертона-Экрю с ног и начну избавляться от крылатого солнца прямо на сцене.

И вот вроде бы мне только что подарили секретный рецепт свободы, пусть и весьма своеобразный, но мне вдруг становится обидно-обидно. Глотаю ставшую горькой слюну, но остаюсь на месте.

Это он все сказал, а я еще и не начала высказываться.