Призыв - дело серьезное. Ошибка в ритуале

Внимательно осматривая бесконечные ряды полок и вешал с рубахами, камзолами, штанами и прочим тряпочным добром роскошного вида, прошел до самого конца. Аккуратные стопки белья обнаружились в одном из шкафов. Здесь было пар сто, не меньше, и все такой же «веселенькой» расцветки, как те, что сгорели на мне. Остро встал вопрос, а это все, вообще, для кого? Я такое точно больше не надену даже под прицелом магического посоха. Та девчонка поди до сих пор смеется.

От это мысли даже разозлился

— Старый болотный швыпень! — выругался, помянув старого слугу и сгреб аккуратно сложенные стопки.

Гардеробмейстер появился ровно в тот момент, когда я уже успел одеться в «позорище», как он именовал простые свободного кроя штаны и рубаху, которые я предпочитал в спальне сложному домашнему туалету из нескольких предметов. Долгое мгновение старик шокировано наблюдал, как под веселый треск огонька в камине догорают последние трусы в нелепую розочку.

— А... О! — гардеробмейстер вышел из ступора.

Старческие глаза, подведенные темным, блеснули праведным гневом, когда он бросился к камину и голыми руками выхватил последний оставшийся лоскуток, прижал к груди.

— Да как вы могли! Ваш батюшка никогда бы так не поступил! Уж он-то знал толк в нарядах! Относился к ним с уважением! Преумножал и. Да. Да он собирал эту коллекцию на протяжении всей жизни!

Губы деда предательски дрогнули. Тоже подкрашенные или мне показалось?

Я прикрыл глаза, подавляя желание швырнуть в огонь старого модника вместе с лоскутом, который тот баюкал в ладонях, и ровным тоном поинтересовался:

— Артуш, ты хочешь сказать, что наряжаешь меня в музейные экспонаты?

— Да! То есть нет, но. Ваш отец предпочитал этот фасон, а вы... Вы все уничтожили!

— То есть, ты полагаешь, я должен донашивать запасы белья моего отца?

Кажется, гардеробмейстер, уже начал что-то понимать, но не пожелал смириться и предпринял новую попытку:

— Ваше всемогущество, ваше положение обязывает вас выглядеть подобающе истинному владыке Фриденвелта, вот ваш батюшка.

Упоминание об отце застили глаза красной пеленой. Я утратил все уважение к нему, когда он позволил погибнуть моей матери.

— Замолчи, если не хочешь сейчас же отправиться вслед за моим батюшкой! — рявкнул я.

— И чтобы завтра же здесь не осталось ни одних даже самых завалящих портков, которые унизят мое достоинство. Свободен! — я не желал продолжать этот бесполезный разговор, который вообще не должен был случиться.

Выгнав чересчур привязанного к прежнему хозяину слугу, вызвал Гансо, поручив ему побыстрее найти замену более широких взглядов. Одним словом посовременнее.

— Я так рад, что вы вернулись, вашество! — искренне обрадовался мой секретарь, когда я закончил раздавать указания.

Я не стал ему пенять за фамильярное обращение, только покачал головой. Расценив мое молчание, как одобрение, Гансо как обычно принялся болтать:

— А куда вы вчера подевались? Никто так и не понял. Теперь столько пересудов ходит и домыслов, один нелепее другого! Поговаривали, что вас похитили. Но мне понравилось, как вы утерли нос этим айсам напоследок, — он использовал презрительное название айосанрийцев.

— Гансо!

— Простите, ваше всемогущество. Принцесса Айосанрийская глубоко оскорбилась вашим поступком и заперлась в выделенных покоях вместе со своим отцом.

— Стражу у покоев поставили?

— А как же! — расплылся в улыбке секретарь.

— Вот и ладненько. Вот и хорошо. Сообщи им, что невеста может забирать свои розовые халлы и отправляться на все четыре стороны в поисках нового жениха.

— А обряд? — растерялся Гансо.

— Он не был закончен, значит не имеет силы.

— Прекрасно! Вы же знаете, ваше всемогущество, я изначально был против этого союза. Только... Как же теперь наши отношения с Айосанрией? Война?

— На войну с Фриденвелтом они не отважатся, — бросил я, усмехнувшись. —Но отношения обострятся.

— Для них же хуже, — серьезно кивнул Гансо и сообщил: — Я осмелился направить разведчиков. — он многозначительно приподнял бровь.

— Молодец, — похвалил я слугу.

Внезапно ощутил, как сильно устал. Непростой вечер мне выдался. Зарядка целого ожерелья, борьба с призывательницей, переход. Чувствую истощение, надо бы хорошенько выспаться.

— Гансо, распорядись, чтобы меня не беспокоили. Не будить, пока сам не проснусь, если только нам войну не объявят или не случится что-то равное по важности. Донесения, наших агентов оставь на столе в кабинете.

— Будет сделано! — щелкнул каблуками мой секретарь удалился, предварительно задернув портьеры.

С облегчением упал на кровать и раскинул руки, глядя в блаженную темноту. Ароматная магия Раадрима коварна. Там я чувствовал себя всемогущим, а вернувшись, ощутил упадок сил. Словно там дышал полной грудью, а сейчас очутился среди ядовитого болотного марева. Похоже, нужно время, чтобы заново привыкнуть к родной магии. И лучше всего восстанавливаться во сне.