Призвание варягов

Оставим на этом Древнюю Грецию и обратимся к более близкой нам Восточной Европе, являющейся лоном отечественной истории, и к известному примеру – Скифии. Геродот, описывая население Скифии, рассказывает о так называемых царских скифах, отмечая, что это «…самые лучшие и многочисленные Скифы, считающие прочих Скифов своими рабами»[93]

В этом описании нетрудно узнать тот же династийно-родовой принцип организации верховной власти, когда представители определенного рода выступают как верховная надсоциумная власть в разноплеменном, часто – полиэтническом социуме, объединяя его в единую систему на большой территории.

Эту же наследственно-родовую традицию организации верховной власти можем найти и у Страбона. Так, рассказывая о древней Иверии на юге Кавказа, он отмечал: «Жители страны делятся также на четыре класса: один из них, считающийся первым, – тот, из которого ставят царей, выбирая ближайшего по родству (с прежним царем) и старшего по летам»[94].

Итак, наследственно-родовая традиция прослеживается в Восточной Европе и в областях, непосредственно соседствующих с ней, начиная с самых древнейших времен и вплоть до первых веков нашей эры. Справедливо заключить, что ее наследие не могло миновать и истоки отечественной истории (подобные традиции проявляют устойчивость, обладают преемственностью на протяжении тысячелетий – феномен, заслуживающий серьезного изучения).

И действительно, русское летописание, рассказывая о периоде, предшествующем призванию Рюрика, сообщает о многих княжениях, о которых летопись по Лаврентьевскому списку говорит так: «И по сихъ братьи (Кий, Шек и Хорив. – А.Г.) держати почата родъ ихъ княженье в Поляхъ. (а) в Деревлях свое. А Дреговичи свое. А Словени свое в Новегороде а другое на Полоте иже Полочане в нихь же…»[95]

Патриаршая летопись передает эти сведения примерно также: «По сихъ же родъ их нача владети въ Полянехъ кня-жениемъ; а въ Древленехъ свое княжение, а Дреговичи свое, а Словенъ въ Новеграде свое, а другое на Полоте, еже есть Полочане…»[96]

Совершенно очевидно, что «род» здесь употребляется в смысле «правящий род» или «княжеский род». Однако многие современные исследователи, мыслящие по шаблонам теории общественного договора, согласно которой в догосударственный период истории царил демократический способ правления (кстати, так и не получивший в науке конкретной разработки и представляемый достаточно аморфно, по крайней мере, для древнерусской истории), и эти свидетельства летописей пытаются подстроить под привычную догму. Например, Н.Ф. Котляр пишет: «Поляне, древляне и другие общности Нестора представляли собой союзы восточнославянских племен… Можно думать, что на стадии существования союзов племен общественный строй восточных славян сохранял демократические черты… власть вождей на этом этапе еще не была индивидуально наследственной – ее унаследовали определенные роды….Источники, западные и древнерусские, постоянно называют князьями племенных вождей, но это вовсе не означает, что они ими были. Князь в подлинном значении этого термина (выделено мной. – Л.Г.) появится в восточнославянском обществе лишь тогда, когда начнет рождаться государственность»[97]. Ну XVIII в. – ни взять, ни отнять!