Призвание варягов

Явно с учетом матрилатеральной традиции заключался брак Гиты, дочери погибшего короля англосаксов Гаральда Гудвинссона, и Владимира Мономаха, поскольку их старший сын был назван двойным именем Мстислава-Гараль-да (1125–1132 гг.). С гибелью короля Гаральда пресекалась англосаксонская ветвь королевского рода в Англии, но потомство дочери короля Гиты могло бы возродить эту ветвь, будучи призванным «со стороны», если бы кризис власти в Англии предоставил такой шанс. Однако, как известно и как показано выше, королевская власть в Англии перешла к нормандской ветви в лице герцога Вильгельма Завоевателя, которая на какое-то время смогла закрепиться на троне.

Все приведенные примеры нацелены на один вопрос – вопрос легитимности правителя. Ни один завоеватель или узурпатор не мог обойти проблему легитимации власти на основе закона и традиции, существовавших в каждом обществе. Власть традиций простиралась над всеми, поскольку все всегда принадлежали своему времени. Собственно, то же самое можно сказать и о нашем времени. Власть можно получить с помощью силы или манипуляций, но для осуществления властных полномочий требуется их оформление на основе действующих в человеческом сообществе в данное время законов и положений. Непризнанная власть может покоиться только на насилии, однако дорого обойдется удержание такой власти, ограничен ее ресурс и недолог, как правило, век такой власти.

Традиции предгосударственных обществ покоились на дохристианских верованиях, связанных изначально с культами предков своей земли, которых нельзя было подчинить завоеванием. Завоевать можно было живых, а с духами предков можно было только «договариваться» через общепринятые ритуалы. Поэтому даже в случае открытого военного завоевания одного народа другим предводитель народа-победителя становился легитимным правителем побежденного народа только тогда, когда закреплялась его связь с системой родства правящего рода. При этом очень часто использовалась традиция счета родства по женской линии.

Очень ярким примером в этой связи как раз и служит история завоевания Британии англосаксами и вышеупомянутый рассказ о полулегендарных Вортигерне – верховном правителе бриттов – и его наемниках Хенгисте и Хорее, которых Вортигерн пригласил для оказания военной помощи против вторжений пиктов и скоттов (период около 450 г.). В «Истории бриттов» Ненния приводится рассказ о переходе земли Кента под власть Хенгиста как свадебного дара Вортигерна после его женитьбы на дочери Хенгиста Ровене. При этом, в частности, сообщается, что после женитьбы Хенгист сказал Вортигерну: «Я твой отец и советчик, ни в чем не отступай от моего совета, и ты более не будешь страшиться… Я призову, кроме того> моего сына и его двоюродного брата… а ты предоставь им области на севере»[74].

Эта фраза – ценный образчик существовавших и в раннее Средневековье норм обычного права, к которым пришелец «со стороны» мог воззвать для обеспечения легитимности своих претензий на власть. Мы видим, что новоиспеченный тесть воспользовался своим традиционным правом называться отцом верховного правителя в силу брака с дочерью, благодаря которому создавались отцовско-сыновние отношения. Хенгист как названный отец Вортигирна получал права старшего мужского представителя в правящей иерархии и возможность начинать новую линию наследования, включая в нее уже своих кровных мужских потомков – своего сына, сына своего брата и т. д. Этот фрагмент из источника давно стал хрестоматийным, но основное внимание в нем уделялось факту самого завоевания. Но завоевание завоеванием, а власть в человеческом обществе обязана узаконивать свое положение, для чего в разные времена использовались различные средства.

Конечно, по поводу обращения к такому источнику, как «История бриттов» Ненния, могут возразить, что это труд более позднего времени, труд компилятивный, при этом и авторство оспаривается. Однако, на мой взгляд, неважно, как правильно звали автора, который донес до нас приведенную историю с женитьбой Вортигерна на дочери Хенги-ста, важно, что она соответствует духу времени и традиционному представлению об институте родства как основе для получения доступа к власти (или к имуществу: логика принципа наследования одна и та же). История эта представляется весьма правдоподобной еще и с чисто человеческой точки зрения: люди ведь всегда люди.