Призвание варягов

Главным источником для И.Магнуса являлся, безусловно, готский историк Иордан. Но рассказ у Иордана об острове «Scandza» весьма скуп. Он кратко сообщает о том, как готы отплыли с острова под предводительством короля Берика (Иордан – единственный автор, который упоминает Берика), после чего достигли устья Вислы, подчинили или потеснили народы южнобалтийского побережья, а по прошествии многих лет продолжили свое движение к югу. Шведский историк Нордстрем пишет, что из нескольких строчек Иордана И. Магнус создал пространное историческое полотно в жанре свободной фантазии. Три корабля Иордана, на которых готы покинули Скандзу, разрослись у Магнуса в целую флотилию, пара слов о победе над вандалами – в насыщенные подробностями батальные сцены с демонстрацией блистательных побед готов по всему балтийскому побережью от Прибалтики до Мекленбурга, с перечислением имен готских правителей, которых не знает ни один источник. Под пером И. Магнуса весь регион Балтийского моря превратился в гигантскую готскую державу, управляемую победоносными и могущественными готскими конунгами и просуществовавшую около ста лет, чтобы далее продолжить свою блистательную историю в южных землях, в Причерноморье, где готы стали выступать под именем скифов[5]. Смелою рукою вводит Магнус в свое произведение хронологию, облекая ее потоками литературного сочинительства: «В год 836 после всемирного потопа Берик был единодушно избран свеями и гетами королем обоих королевств… В конце концов, было принято единодушное решение собрать войско достаточной силы для того, чтобы победить и подчинить неприятельские страны…». Следуя за готами в Причерноморье, Магнус плавно вводит в свое произведение историю скифов, свободно преподнося ее как историю шведо-готов. И вот уже под его пером предки шведов – готы выступают как завоеватели Азии, как соперники древнеегипетских фараонов. Многие известные герои древности, согласно Магнусу, были готского (читай – шведского) происхождения, но их готские имена оказались искаженными в последующем историописании. Например, по убеждению Магнуса, имя героя сказаний о Троянской войне Телефа – это искаженное греками готское имя Елефф, которое до сих пор встречается в Швеции. Но потом к нему подставили букву m, что сделало готское имя неузнаваемым[6]. Однако по характеру Телеф – настоящий гот, поскольку он – мужественный и непобедимый, унаследовавший готский характер от своей матери. Таким образом, Телеф причислялся Магнусом к готским королям и возводился в прямые предки королей Швеции. Подобная методика была типична для готицизма вообще, как шведского, так и немецкого. Приведенные рассуждения Магнуса легко ассоциируются с норманнистской методикой. Вспоминается, например, крупнейший российский норманнист XIX М.П. Погодин, который писал о гордой и страстной, «истой норманке» Рогнеде, об истинном витязе в норманнском духе Мстиславе Владимировиче или о «норманнском характере» Святослава и пр. Возникает вопрос, а что это такое есть «истинный норманнский дух» или «истинный норманнский характер» и чем он отличается от духа неистинного? Откуда это романтическое любование вместо научной аргументации? Судя по всему, утопические образы, как живые организмы, кочуют во времени и пространстве, возрождаясь в подходящей среде.

Приведенные примеры показывают, что готицизм уже с самого начала не имел научного характера. Рожденный духом протеста против нападок итальянского гуманизма, также злоупотреблявшего использованием исторических источников в политико-идеологических целях, готицизм дал начало историческому мифотворчеству самых необъятных масштабов, когда известные источники стали препарироваться и домысливаться с безграничной фантазией в угоду схоластическим версиям. При этом вырабатывалась определенная методика. Когда не хватало собственных материалов и источников для сооружения исторической конструкции, то совершался рейд в чужую историю, материалы и источники которой объявлялись своими и начинали осваиваться для собственного историописания. В приведенном выше примере И.Магнус свободно и деловито преподносит древнегреческие источники как источники по истории древнешведских королей. Другим примером подобного рода является история тракийских и фракийских народов, называемых греками общим именем гетов. Она, как известно, использовалась уже Иорданом для реконструкции готской истории, но с еще большей свободой заимствуется эта история Магнусом для его фантазийной истории гото-шведских предков. В частности, материалы из этой истории привлекаются Магнусом для того, чтобы снять с готов обвинение итальянских гуманистов в варварстве. Магнус стремился доказать, что готские предки прославились не только воинской доблестью, но своей духовной культурой и религиозными традициями.