Призвание(Рассказы и повесть о пограничниках)

А коварный «Старик» окончательно осатанел: из кратера вместе с клубами пара и газов вылетали гигантские снопы огня и вместо ливня с неба сыпался уже липкий горячий пепел. Вскоре, как и предчувствовал капитан «Баку», из вулкана, будто из жерла колоссальной пушки, начали вылетать сотни огромных раскаленных камней-бомб. Одни взрывались от жары в воздухе, разлетались на множество осколков, другие падали на склоны горы и, подпрыгивая, катились вниз. Зрелище, прямо скажу, жуткое. А в океане шторм. Как при такой волне пересадить женщин и детей со сторожевика на «Баку»?

Размышлениям моим был положен конец, когда раскаленные камни начали сыпаться на территорию базы и с шипением, оставляя клубы пара, плюхаться в воду. Один из таких «камушков» грохнулся на крышу штаба. Обрушилась балка, пробила потолок и ранила обоих радистов.

«Желательно оставить на острове одного-двух наблюдателей-радистов», — вспомнилась радиограмма из отряда. Кого же я могу оставить? «Кирьянова», — подсказал боцман Доронин.

— Почему же именно Кирьянова? — перебил я капитана третьего ранга.

— Потому что был полный резон. Вам Доронин не рассказывал, как он Алексея радиолюбителем сделал?

— И вы попросили Кирьянова остаться один на один с коварным «Стариком»?

— Зачем попросил? Приказал! Выбирать добровольцев мне было некогда, а в Алексее я был уверен: назубок овладел радиоделом.

— Разве «бомба» не разбила рацию?

— Проверили на скорую руку — работает. — Баулин снова уселся за стол. — В общем, мы пошли к «Баку», а Кирьянов остался на острове.

— И как же вы в такую бурю высадили на «Баку» пассажиров?

— Высадили. Одному богу Нептуну известно как, а высадили… Сейчас речь не о нас. Словом, едва мы отошли от острова мили за две, как на нашем Н. раздался чудовищной силы взрыв. Из кратера полетели не камни, а уже целые раскаленные глыбы; тучи, буквально тучи пепла закрыли небо — не поймешь, день или ночь. Потом мы узнали, что этот пепел донесло даже до Петропавловска-Камчатского.

«Все в порядке, — радирует Кирьянов с острова, — повторяются сильные и частые подземные толчки…»

Внезапно зуммер стоявшего на письменном столе полевого телефона прервал рассказ.

— «Второй» слушает, — дав отбой, отозвался Баулин. — Так… Понятно… Готовьте «Вихрь». Сам пойду…

Неслыханно! — гневно бросил он, поспешно надевая реглан и фуражку. — Представьте себе, американец не пошел на сигнал бедствия «Тайсей-Мару».

— Как— не пошел?

— А вот так! Мы пойдем. — Баулин достал из ящика стола клеенчатую тетрадь, точь-в-точь такую же, в какую были переписаны «Сказки дяди Алеши». — Прочитайте — это дневник Кирьянова. Он вел его, когда оставался на острове один на один с коварным «Стариком». Забыл взять с собой…

Вот некоторые из записей этого дневника.

«26 октября, 10 часов. Извержение продолжается с неослабевающей силой. Дом трясется, будто в лихорадке. Полдень, а небо черное. Над вулканом багровое зарево. Временами вспыхивают то ярко-алые, то голубоватые огни. Измерил на дворе базы слой пепла — 50 сантиметров. Позавтракал консервами и бутербродами. Полкан от пищи отказался, скулит. Слушал по радио „Последние известия“»…

Что-то поделывает в Загорье Дуняша? Стыд мне, что не ответил еще на ее последние письма. Почему-то Дуня все стоит перед моими глазами такая, какой я видел ее на вокзале в Ярцеве. Ведь она специально приехала из Загорья, чтобы проводить меня, а я даже не попрощался с ней как следует, не поговорил, все глядел на Нину. Почему это так: не любит тебя человек, и ты знаешь, что он недостоин твоей любви, а из сердца вырвать его никак не можешь?..

На всякий случай запаковал Маришины игрушки и коллекции, надо будет отнести их поближе к берегу. Голова идет кругом: а вдруг потечет лава?

26 октября, 16 часов. Из кратера пошла лава двумя потоками ярко-красного цвета. Один поток течет в сторону лежбища сивучей и нерп, другой — к поселку. Температура воздуха +35°, температура пепла + 60°. Осколки камней барабанят по крыше, как шрапнель. Раскаленный камень угодил в фойе клуба. Начался пожар. Погасил его тремя огнетушителями. Не пора ли удирать на стоянку судов? Струсили, товарищ Кирьянов?

27 октября, 2 часа. Ночь, а светло как днем. Из кратера полились три новых потока лавы. Лава течет бурно. Первый поток водопадом обрушился в океан. Вода кипит, все кругом в клубах пара. Температура воздуха +41°. Полкан забился под койку. Дом держится, крепко сколочен. Опять взрывы. Не дрейфь, Кирьянов!

27 октября, 10 часов. Только что проснулся. Проспал целых три часа. Разбудил меня громкий рев. Это сивучи и нерпы перебазировались к самому пирсу: с лежбища их прогнала лава. Из воды торчат сотни голов перепуганных животных. Подходил к ним близко, совсем не испугались.

Похоже, что извержение пошло на убыль. А гроза над островом бушует вот уже пятые сутки. Из-за электрических разрядов опять нарушилась радиосвязь. «Вихря» не слышно и не видно: кругом острова густой туман. Где же сейчас «Баку»?