Призвание. Рассказы и повесть о пограничниках

- Командир знает, что делает,- отрезал Доронин.

По правде говоря, вначале он был удивлен не меньше Кирьянова: задержать нарушителя в советской зоне - и отпустить на все четыре стороны! Но он верил в мудрость капитана 3-го ранга. Раз Баулин принял это решение - значит, так сейчас и нужно…

Переваливаясь с борта на борт, «Вихрь» снова повернул к северу.

- На сколько часов хватит еще горючего? - позвонил Баулин в машинное отделение.

- Часов на двадцать! - последовал ответ.

- Добро!

Вскоре «Хризантема» скрылась за гребнями волн. А минут через пятнадцать радист «Вихря» перехватил новую радиограмму. Шхуна предупреждала кого-то о близости советского сторожевика.

- Так я и знал! - повеселел Баулин.- Теперь всю сеть вытащим.-И отдал команду:-Право руля на обратный курс!

Ясно, что «Хризантема» не заблудилась в океане. Радиосигналы и излишняя болтливость шкипера, который хотел подольше задержать пограничников, подсказали Баулину решение сделать вид, что его удовлетворили объяснения японца, и отпустить шхуну с миром.

«Вихрь» вторично развернулся к югу.

- Зачем мы пошли обратно? - удивился Кирьянов.- Отпустили, а теперь снова догоняй!

- Потерпи малость,- нахмурился Доронин.- Не иначе, командир что-то задумал.

Вскоре вновь показалась стройная шхуна. Словно играючи, она неслась по волнам.

- Хорошо идет, чертовка! - не удержавшись, произнес рулевой Атласов.

- Моряки приличные! - подтвердил Баулин и приказал повернуть корабль на тридцать градусов к западу.

Похоже было, что «Хризантема» дразнит пограничников; завидев советский сторожевик, она быстрым маневром ушла на полмили в нейтральные воды, но через полчаса снова приблизилась.

А Баулин будто не замечал ее и продолжал путь на юго-запад.

- Опять упустим! - досадовал Алексей.

Пожалуй, впервые за многие месяцы пограничной службы он почувствовал себя деятельным участником общего, нужного, важного дела. Ведь в какой-то мере, пусть еще самой малой, от него, как и от всех членов команды «Вихря», зависит успешная охрана границы. На миг ему зримо представилась она вся. Все шестьдесят с лишним тысяч километров советской государственной границы. Льды Заполярья. Леса и болота Карелии. Пески Кара-Кумов. Кручи Памира.

«Вихрь» снова миновал траверз мыса, а «Хризантема» все еще шла с левого борта параллельным курсом и не собиралась отставать от сторожевика.

В третий раз вестовой принес на ходовой мостик перехваченную радиограмму. И тут «Хризантема» резко вильнула в советские воды. Теперь форштевень ее был направлен прямо на «Вихрь». По-видимому, присутствие на шхуне иностранцев вернуло юркому шкиперу наглость, и он прибег к старому приему японских пиратов - угрозе тараном.

Нетрудно было представить, чем это могло кончиться для относительно небольшого сторожевика: «Хризантема» - форштевень у нее со стальной оковкой - попросту рассекла бы его, как топор щепку.

- Вежливые: хотят поздороваться за ручку! - деланно ухмыльнулся сигнальщик Левчук.

- Пусть только попробуют, пусть только попробуют…- шептал Алексей.

Чтобы прибавить ходу, японец, не считаясь со свежим ветром, рискнул поднять все паруса. Усы бурунов у форштевня «Хризантемы» вспенились. Накренившись на правый борт, она понеслась еще стремительнее.

Однако этот маневр произвел на Баулина не большее впечатление, чем новая порция брызг, брошенная волной в лицо,- так, по крайней мере, подумалось рулевому Атласову. Капитан 3-го ранга только прищурился. Уже отчетливо стали видны фигуры стоящих на баке «Хризантемы» иностранных корреспондентов, когда он, не сворачивая с курса, дал команду сделать предупредительный выстрел из носового орудия, того самого орудия, комендором у которого стоял Кирьянов. Орудие рявкнуло, обдав Алексея кислым запахом взрывчатки. Первый не учебный, а боевой выстрел! Алексей облизнул враз пересохшие губы…

Суда находились в это время всего в кабельтове друг от друга. «Хризантема», накренившись еще больше и едва не касаясь реями волн, свернула в сторону.

Баулин взглянул на ручные часы, недобро усмехнулся: слабоваты нервишки у «путешественников».

Ровно через десять минут все объяснилось. И тревожные радиодепеши, и настойчивые попытки шхуны отвлечь «Вихрь» подальше на юг, и пиратская угроза тараном - все это было звеньями одной цепи. Слева по носу появились два кавасаки.

«Издалека их принесло! - посуровел Баулин.- Своим ходом они бы сюда не добрались, тут не обошлось без буксира «Хризантемы». И яснее ясного, что они пришли не за сельдью и не за камбалой - чересчур уж роскошно: двухмачтовая шхуна для каких-то двух кавасаки! Не зря, не зря торчат на баке заокеанские хозяева…»

«Так вот в чем дело, вот почему командир давеча отпустил «Хризантему»,- она отвлекала нас». Алексею стало стыдно за недавние мысли о Баулине. Хорошо хоть, никто, кроме Доронина, не слышал его недоуменных слов.

Кавасаки вслед за шхуной полным ходом удирали в океан, но у «Вихря» было неоспоримое преимущество в скорости, и он отрезал им путь к отступлению.

К борту первого кавасаки он подошел с такой стремительностью, что от резкого трения завизжали и задымились кранцы.