Призраки во плоти

Денис Сафонов уверенным шагом направлялся к величавому храму, раскинувшему рукава из гранитных колонн, который все называют Казанским собором. Хмурое утреннее небо, почти сливающееся с серым камнем, отражался в лужах растаявшего снега, хлюпающего под сапогами телепата.

Так странно, что мысли Кристины впервые проблеснули именно в этом месте.

Это был самый первый раз, когда она дала ему проникнуть в свой бунтующий разум. И она привела его сюда.

Боясь потерять ниточку её мыслей, Денис старался не отвлекаться на местных старых призраков, сновавших вокруг собора и косящих на него недоверчивые взгляды. В голове проносились картинки толпы, икон и свечей за упокой. Скорбь. Раскаяние. Вина. Она винила себя за гибель Марка и за те мучения, через которые он прошёл. А в её мыслях звенел воображаемый колокол, звонящий по её собственной душе.

«Кто сказал, что женщина не может быть маньяком?» — горько пошутила Тина.

Она сбежала во второй раз, когда Даниил и Агата, выбежав во двор, с искренним ужасом осознали, что Марка больше нет. Она скрылась, не оставив ни намёка на то, куда она могла пропасть. Встревоженный Даниил обежал все места, известные ему, где она могла появиться, а ночью отправился сторожить кузину в квартиру Марка, ожидая, что ночевать она отправится сюда, если не к себе домой. Домой же к Тине он послал Эвелину, которая была готова исполнить любые его просьбы. Он так и не заснул той ночью. Увы, ни Даниил, ни его мёртвая подруга так и не дождались исчезнувшую. След Тины уходил в никуда.

И вот — она сжалилась, подав знак. Один простейший знак, который был услышан. И Денис, верящий в то, что когда-то прорубит путь в обитель её мыслей, неумолимо последовал на его зов.

«Как же с тобою быть, Тина Кулакова?»

Сбросив капюшон, Денис вошёл в собор, выискивая глазами знакомые зелёные волосы. Его всегда поражала эта мощная энергия света, которая витала здесь. За стёклами спиритических очков она переливалась то золотом, то серебром, колышась при каждом шаге Дениса, отзываясь ароматом ладана.

Вдалеке посреди смежного полупустого зала со скамьями стоял женский силуэт в шляпе-котелке и пальто а-ля Шерлок Холмс. Даже не различая цветов этого силуэта, Денис узнал в нём Кристину Кулакову. Он зашёл к ней со спины и встал позади, подбирая варианты, как начать этот наиважнейший разговор. Она смотрела на огромные двери, через которые не ходили туристы, и перед которыми никто не ходил, и молча покачивала цепочку с магическим шестигранным маятником.

— Спасибо, что пришёл, Денис, — не оборачиваясь, сказала Тина, и ореол полутени пробился из-под ткани одежд. — Я боялась тебя и твоего решения по поводу меня, но, эм, пребывание в постоянном побеге для меня оказалось не менее мучительным.

Тина спрятала маятник в кармане пальто и затеребила мертвенно-бледные пальцы.

— Почему здесь? — спросил Денис.

— Почему мы здесь? Люблю я Казанский собор. Здесь сердце города. Когда я прихожу сюда, мне часто кажется, что это моё убежище от никчёмной мирской суеты. Здесь нет времени. Есть только я с моей загнившей душой и эти всеслышащие стены. Давай, Денис, веди меня к вратам Ада. Я готова.

Тина закивала головой, и не пытаясь сопротивляться и отрицать очевидное. Но Денис не торопился действовать так быстро, как он привык.

— Так где ты пряталась всё это время?

— Загородный дом Германа. Я писала о нём.

— Ах да. И что только вы оба знаете, где он находится. Точно. Мне следовало догадаться и вызвать экстрасенсов-поисковиков.

И Тина обернулась. Затмевающая её лицо аура вынудила Дениса поднять спирит-очки на лоб. В больших изумрудных глазах читалось изумление, граничащее с подозрительностью.

— Но ты этого не сделал. Не привлёк сторонних лиц. Почему?

Денис потоптался на месте, посмотрев по сторонам, и ответил:

— Да потому что ты сама себя наказала. Как ты там говорила, ты ради Марка «убила в себе человека»? Что же, теперь, когда он умер, что ты будешь делать? Герман, несмотря на его безумство, был превосходным исследователем, но даже он не нашёл способа, как избавить человека от сверхспособностей. А природа полутени — это одна из самых страшных способностей, которую мне довелось встречать. Она и есть твоё наказание, — и он сказал, словно невзначай. — У тебя больные глаза, Тина. Они выдают тебя.

Её бросило в краску, которая на её неестественно бледной коже походила на воспаление.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Тина.

— Ты обязана жить дальше, дорогуша, — ответил Денис. — Твоя память будет истачивать тебя, но ты пронесёшь до конца своё бремя. И зелье Амнезии у меня не проси.

— Ни за что, — прошипела она. — «Я обещала Марку, что буду помнить».

«Вот оно как?.. Он ещё и полюбить тебя успел?»

Тина снова кивнула, и шляпа-котелок съехала ей на брови.

— Так что же это, ты... отпускаешь меня? — её испуганный голос пропустил нотку удивления.

Денис почесал щетину на подбородке и без запинки проговорил заученный текст: