Призраки мрачного Петербурга

Эта легенда почерпана нами из мемуаров баронессы фон Оберкирх[20] – близкой подруги супруги Павла Петровича Марии Федоровны. Баронесса подробно описывает обстоятельства, при которых сам Павел публично, хотя и против своей воли, рассказал эту историю. Известно, что баронесса многие годы вела дневники, в которых, в частности, отражен и этот случай[21]. Согласно тем же мемуарам, через полтора месяца после памятного ужина, на котором цесаревич Павел впервые рассказал о своей встрече с легендарным предком, он получил письмо из Петербурга. В письме сообщалось о торжественном открытии памятника Петру Великому. «Хотя при чтении письма государь пытался улыбаться, мертвенная бледность покрыла его лицо»[22].

Кстати, почему и как появилось название «Медный всадник», все ведь знают, что памятник сделан из бронзы?

Своим названием «Медный всадник» обязан одноименному произведению А. С. Пушкина[23]. Давайте вспомним сюжет поэмы: во время наводнения 1824 года чиновник Евгений теряет свою возлюбленную Парашу и в беспамятстве бродит по Петербургу. Наткнувшись на памятник Петру Великому, герой понимает, что именно государь виноват в его бедствиях. Он основал город на месте, подверженном наводнениям и чуждом для человека, следовательно – это его вина, так и хочется сказать: «ему теперь все и расхлебывать». Кстати, характерная примета: тех, кто ничего не делает, ни в чем и не обвиняют. Евгений грозит памятнику, и Медный всадник соскакивает со своего постамента и мчится за дерзким.

В общем, поэма в стиле хоррор или жутик XIX века. В ней «…разлив Невы сносит Петербург в море, а живых остается меньше, чем мертвых. В действительности число утонувших во время наводнения 1824 года известно – 18 человек. Страшная трагедия, кто же спорит? Но Пушкин написал о неизмеримо более грозном катаклизме. Да еще и живописал городскую легенду про то, как охотится на живых Медный всадник, страшный памятник Петру I», – рассказывает в своей книге «Петербург – по ту сторону» А. М. Буровский[24].

Медный всадник как образ бронзового демона, носящегося по ночному городу и убивающего гуляющих ночью прохожих, – еще одна ипостась призрака Петра. А действительно, являлся же он перед смертью к Екатерине и Павлу (о последнем визите мертвого царя к правнуку мы поговорим несколько позже). Впрочем, эти события тоже можно исказить: например, написать, что Петр не предупреждал членов своей семьи о том, что те скоро предстанут пред ликом творца, а что умерли они после его непосредственного к ним визита, Екатерину он так и просто уволок из этого мира. Но если вообразить, что после смерти и так обладающий не самым миролюбивым характером Петр Алексеевич сделался злобным духом с манией убийства, отчего же он не расправился с безоружным перед ним Павлом в их первую встречу?

Так или иначе, писатели и мистики давно уже избрали «Медный всадник» чем-то вроде всадника апокалипсиса; вот, к примеру, что пишет о нем Ф. М. Достоевский[25] в романе «Подросток»: «А что, как разлетится этот туман и уйдет кверху, не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизкий город, подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?».

Известный мистик и духовидец XX столетия Даниил Андреев[26], описывая один из адских миров в «Розе Мира», добирается до инфернального Петербурга, мрачного города, освещенного лишь факелом в руке Медного всадника. Правда, в отличие от нашего мира, в адском Питере Петр Великий восседает не на коне, а на жутком драконе.

А вот образ «Медного всадника», созданный для нас Андреем Белым[27] в романе «Петербург». Главный герой, убийца, сидит на трупе своего друга в позе Медного всадника с выставленным вперед орудием убийства – окровавленными ножницами.

Существует еще одна легенда о возникновении статуи Медного всадника. В одном из отдаленных поселений рассказывали, что однажды Петр I развлекался тем, что перепрыгивал на своем коне с одного берега Невы на другой. Должно быть, в том месте Нева была не столь широка, как в Санкт-Петербурге. В первый раз он воскликнул: «Все Божье и мое!» – и перепрыгнул через реку. Во второй раз прокричал: «Все Божье и мое!» – и снова прыжок оказался удачным. Однако в третий раз император перепутал слова и сказал: «Все мое и Божье!». В этот момент его настигла Божья кара: царь окаменел и навечно остался памятником самому себе.

Призрак-убийца