Призрак живых

Я прошу г. Демальи подойти ко мне, как можно ближе, не прикасаясь ко мне. Я четыре раза легонько провожу мякотью пальца по дощечке, которую прикладывал к правому уху своему. Я едва слышу, а г. Демальи, в нескольких сантиметрах от меня, ничего не слышит. — "Я слышу шум в дощечке", — говорит субъект. Я спрашиваю, сколько раз он слышал этот шум? — "Я не считала сколько". — Обратите внимание, я прикасаюсь четыре раза к дощечке. — "Я слышала тот же шум четыре раза". Я провожу по дощечке один раз, по прежнему очень легко. Г. Демальи, у которого очень тонкий слух, ничего не слышит. — "Я слышала один только раз". Я провожу пальцем три раза. — "Я слышала три раза".

Я спрашиваю у Жань, так же ли хорошо слышит она последние звуки, как громкое царапанье ногтями. — "Я слышу очень хорошо, — говорит она, — что звуки не одинаковые, но я слышу одинаково хорошо как те, так и другие".

Я велю призраку оставаться на занимаемом им месте; отхожу на один метр расстояния и легонько провожу по дощечке два раза. — "Звук повторился два раза". Я отхожу на два метра и провожу по дощечке два раза. Субъект ничего не слышит более. Я приближаюсь на 25 сантиметров и провожу по дощечке два раза. Субъект как будто что-то слышит, но он не различает звуков. Я подхожу ещё на 25 сантиметров и повторяю действие. — "Я слышала шум два раза", — говорит субъект.

Я зажигаю свечку, которую ставлю на письменный стол и снова начинаю проводит пальцами по дощечке. На расстоянии 1,50 м субъект ничего не слышит, между тем как в темноте хорошо слышал. Я подхожу к призраку на один метр расстояния; он ничего не слышит; очень лёгкие звуки только тогда слышны ему, когда я подхожу очень близко к призраку. Для проверки этого факта, весьма существенного для меня, я гашу свечку и снова провожу пальцами по дощечке на расстоянии одного метра, затем на 1,50 м от призрака, и субъект слышит. Опыты слуха, весьма часто повторяемые, в самых различных условиях и со всеми мерами гарантии, всегда давали одни и те же результаты со всеми субъектами, даже когда последние, утомленные или нерасположенные, бывали неспособны производить другие явления.

IV. Обоняние. — Подобно другим чувствам обоняние имеет настоящее своё обиталище не в физическом теле, а в астральном, и оно локализовано, более чем зрение и слух в специальных органах, соответствующих таковым первого. Если мы предпочитаем один запах другому, то это предпочтение тоже заключено в астралъ. Я докажу это несколькими опытами, взятыми из множества подобных опытов.

1. — Эдме раздвоена в моём рабочем кабинете. Призрак сидит в кресле по левую сторону субъекта на расстоянии одного метра. Мы в полусвете.

Без ведома, субъекта доктор По де-Сен-Мартен подносит на минуту к носу субъекта откупоренный флакон нашатыря. Субъект ничего не чувствует. Через несколько минут экспериментатор, ничего не говоря, осторожно подходит и подносит тот же откупоренный флакон к нижней части лица призрака. — "О! — говорит субъект, отвернувшись и зажимая нос пальцами, — это флакон, пахнет скверно". Экспериментатор убирает флакон и подносить другой, тоже откупоренный, с бергамотной эссенцией. — "Это пахнет лучше", — тотчас же говорит субъект. Тот же флакон подносят к носу самого субъекта, который не чувствует его. Доктор говорит, что дал ей понюхать приятный запах и, употребив словесное внушение, говорит субъекту, что он должен чувствовать его. Субъект объявляет, что ничего не чувствует.

2. — Леонтина раздвоена, как предыдущий субъект; призрак занимает прежнее место.

Доктор По де-Сен-Мартен подносит откупоренный флакон с нашатырём к носу призрака. Субъект сейчас же зажимает нос пальцами правой руки и отвёртывается с гримасой. — "Ах, как скверно, — говорит он, — это болеутоляющая вода"; затем изменив своё утверждение: "Нет, это нашатырь".

Минут через пять — шесть, когда субъект не подозревает этого, доктор подносит к его носу откупоренный флакон с нашатырём. Субъект, как будто не чувствуя неприятного запаха, ничего не говорит. На вопрос, чувствует ли он что-нибудь, объявляет, что ничего не чувствует. Доктор снова вооружается внушением. "Это нашатырь, — говорит он, — я поднёс к вашему носу; вы не только должны чувствовать его, но это ощущение должно быть весьма неприятно для вас. Вы чувствуете; я вижу, вы сделали гримасу". Субъект, как бы обиженный, что ему не верят, отвечает резко: "Говорю вам, что ничего не чувствую; если вы не верите, то мне весё равно". Флакон минуты две держали у носа субъекта и не только он ничего не чувствовал, но и после пробуждения не имел неприятного ощущения.