Призрак сети

Илья тупо слушал инструкции, ни во что не вникая. Голову словно набили ватой, и в ней осталась одна единственная неутешительная мысль. Их с Серегой план не сработал. Они так надеялись, что, выполнив обет, окажутся дома, но ничего подобного не произошло. Вместо родной квартиры вокруг был темный лес, ратники в кольчугах и бородатые мужики. И все из-за того, что они забыли грамоту.

Оставшись с Серегой наедине, Илья сказал:

- Капитально пролетели. Что будем делать?

- Ты как хочешь, а я пойду сражаться.

- Могут же убить, - предостерег Илья.

- Все лучше, чем бегать в собачьей шкуре, - возразил Серега.

Илья промолчал. Его обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, сердце разрывалось при мысли о том, что он больше никогда не окажется дома и не увидит маму, а отец даже не узнает, что его сына считали героем. А с другой стороны, лезть в пекло и умирать не хотелось.

Он тайком потрогал висящие на шее бусы и вспомнил голосок Весёлки: «Я тебя ждать буду, сколько надо». При мысли о том, как много всего он еще не успел, ему отчаянно захотелось жить. На крайний случай он может выучиться на колдуна и завести хозяйство. Конечно, это не то, что жизнь в двадцать первом веке, но все же лучше, чем смерть.

Больше они с Серегой не разговаривали. Каждый думал о своем, и только когда отряд подошел к стану ярла Биргера, а в просвете показались вражеские палатки, Серега сказал:

- Знаешь, ты меня прости за все, что было. Ты все-таки молодец. Не каждый решился бы в огонь лезть, чтобы человека спасти. Никакой ты не трус.

- Только отец об этом никогда не узнает, - угрюмо заметил Илья.

- Жалко, что все так вышло. Ну бывай.

Вымотанные после бессонной ночи, шведы и их союзники вповалку спали вокруг шатров своих предводителей. На кольях возле тлеющих костров сохла промокшая одежда. Захватчики не ожидали нападения, полагая, что Александру понадобится еще не один день, чтобы собрать хорошее войско. Ярл Биргер и помыслить не мог, что русский князь рискнет атаковать большую армию с горсткой отчаянных храбрецов. Зять шведского короля был настолько уверен в своей силе, что благодушие притупило чувство опасности. Лагерь отдыхал, не выставив даже дозоров.

Внезапно раздался звонкий, молодецкий посвист, и тотчас на берег вырвался отряд всадников. Ратники стремительно набросились на спящих врагов, и вот уже молниями засверкали вытащенные из ножен клинки и полетели наземь головы.

Не понимая, что произошло, заспанные шведы, путаясь в плащах, пытались подняться, чтобы тотчас встретиться со смертью. Без оружия они метались в страхе перед обрушившимся на них «полчищем» - конным и пешим. В панике им казалось, что русским воинам нет числа.

Илья стоял и ошарашенно глядел, как у него на глазах разворачивается битва. Он видел, как соотечественники в неистовстве врубаются в ряды ополоумевшего от неожиданности противника. Ничтожная горстка по сравнению с армией неприятеля, они дрались так, будто не знали ни страха, ни боли, потому что отстаивали свою землю, свой дом.

Это была и его земля. Илья вдруг впервые с пронзительной отчетливостью понял, что такое Родина. Перед отчаянной отвагой храбрецов, отстаивающих свое Отечество, вся логика и доводы, которые еще недавно казались разумными, отошли на второй план. Илья знал, что исход битвы предрешен. Шведы будут изгнаны, и князь Александр получит гордое имя Невский. Скромное участие мальчишки не могло никак помочь или повлиять на исход битвы. И все же он не мог остаться в стороне.

Зараженный яростью сражения, он схватил палку и стал дубасить ею врагов. Над ним нависло копье, но он ловко увернулся, упал на землю и, перекатившись, подскочил снова. Откуда только прыть взялась! Это была не игра и не детская забава. Здесь наградой была жизнь.

Бок о бок с людьми сражался огромный волкодав. С хриплым рыком он сбивал неприятелей с ног, вцеплялся зубами и в ярости рвал. Шведы шарахались от лютого зверя пуще, чем от ратников, вооруженных мечами. Изловчившись, один норвежец достал зверя клинком. Взлохмаченная шкура обагрилась кровью, но волкодав будто не заметил раны, продолжая яростную схватку. С грозным ревом он повалил норвежца на землю, но в этот момент другой вражий воин всадил ему в спину копье.

Древко торчало у зверя между лопаток. Он пошатнулся, но устоял и двинулся на врага. Даже смерть отступила перед его храбростью. Бормоча молитвы, воин в страхе побежал. Пес сделал отчаянный прыжок. Губы волкодава окрасились кровавой пеной. Он захрипел, но в последнем, предсмертном прыжке все-таки настиг своего убийцу. Его челюсти сомкнулись. Это была по-настоящему мертвая хватка. Швед еще рвался, пытаясь освободиться от смертельного капкана зубов, когда его настиг русский меч.

- Серый! - пронзительно закричал Илья и бросился к другу.

Он протискивался между сошедшимися в битве воинами, не обращая внимания на то, что рвется в самое горнило сечи. Присев перед Серым на корточки, он коснулся рукой набухшего кровью загривка и заглянул в остекленевшие глаза. Все было кончено. Горло сжал спазм. Глаза стали горячими от слез.