Призрак иных миров

Пробуждение оказалось не из приятных. Нет, боли не было. Наоборот, из-за долгого сна я чувствовал себя полным сил. Проблема была в другом. Только-только мои глаза открылись, как я уже бежал во двор и все протесты организма не принимались в расчет. Пистоль лежащий на груди упал на пол, в тот момент судьба этой железяки волновала меня мало. Все мыслимые и немыслимые усилия приходилось прилагать, чтобы удерживать скудное содержимое своего желудка. Если честно, он был и вовсе пуст, но этот факт не брался в учет организмом и разумом. Я только успел выбежать на крыльцо и перегнуться через перила, как меня начало выворачивать на изнанку. Желудочный сок вперемешку с желчью изливались на сорняки заполонившие мой, давно запущенный двор. Вскоре желудок оказался окончательно и бесповоротно пуст, но рвотные спазмы сотрясали меня еще пару минут. Стоящие перед глазами картины залитой кровью и заваленной телами маленькой деревушки, просто прекрасно способствовали делу прочищения желудка.

Прекратив бесплодные попытки вывернуть свой организм наизнанку, я вытер рот рукавом рубашки и не обращая внимания на алые разводы оставшиеся на одежде, вернулся в дом. Голова кружилась. Путь до кровати казался мне настоящей пыткой. Все еще подташнивало, но теперь стало легче сдерживать эти порывы бунтующего организма. Во рту надолго поселился противный горький привкус, а вся накопленная за долгую ночь энергия, казалось бы, растаяла без следа. Тело стало тяжелым и неуклюжим.

До спальни добраться так и не удалось. Я медленно сползал по стене в прихожей. Головокружение усилилось и привело с собой для компании и боль. Боль тупую, давящую на виски и затылок. Не смотря на почти летнюю жару, стена была холодной и по капле высасывала из меня тепло. Из последних сил я дернулся и повалился на пол. Старый, протертый до дыр, грязный линолеум оказался не в пример гостеприимнее. Входная дверь была распахнута еще со вчерашнего вечера и теплый лучи, успевшего высоко подняться солнца немного согрели пол. Поэтому лежать было довольно тепло. Я расслабился и стал ждать прихода милосердного забытья, но все ожидания оказались напрасны, видимо боги таким образом решили наказать меня за убежденный атеизм. Глупые мысли лезли в голову. Хотя, что еще оставалось делать в таком положение, только думать и ждать. Ждать неизвестно чего. Впервые со мной случилось такое и из-за этого становилось лишь еще страшнее.

- Что происходит? Что со мной? Откуда эта слабость? - мысли роились в голове, вопросов становилось все больше и больше - Что делать? Что же делать?

Ждать или попытаться найти в себе силы и встать, что бы добраться до кровати? В принципе нет разницы, лежать здесь или в мягкой постели, на полу и под солнышком даже теплее, да и вряд ли что получится. Максимум чего добьюсь, это сменю линолеум прихожей на ковер спальни, а на еще один подъем сил точно не хватит. Лучше уж здесь полежать. Подумаю над происходящим, может что ни будь умное и придет в голову.

Приняв это решение, я мысленно расслабился и попытался погрузиться в дрему. Видимо организм, не желал продолжения и без того уже длинного сна, поэтому ничего не вышло, но стало ощутимо легче. Нет, не физически, а скорее духовно. Мысли теперь не метались по моей больной голове то и дело скатываясь к той бойне в деревне. Появилась возможность подумать о чем-то другом, вот только в голову лезла лишь какая-то чушь.

Неожиданно вспомнился вчерашний поход к Катерине. Разговор был очень продуктивным и мне многое удалось узнать, но вот окончание беседы подкачало. Закрутилась какая-то нелепая словесная пурга, приведшая к взаимному неприятию и прекращению дальнейшего общения. До меня только сейчас дошла вся глупость наших взаимных претензий и страхов. И если подумать... Екатерина Федоровна скорее всего специально раздула этот конфликт. Видимо она знала куда больше чем говорила, да и на счет оставшегося мне времени жизни наверняка соврала. Скорее всего счет времени идет не на недели, а на дни.

Затем мне вновь вспомнились некоторые моменты из прошедшего сна, а в частности, та необъяснимая вспышка ярости в лесу. Нет, все рефлексии на тему "О боожее! Я теперь убиийца! Я убиил людеей!" отошли в сторону и мне теперь хотелось понять лишь одно. Почему это произошло? И все размышления вели меня к одному не очень утешительному ответу. Нелюбовь к степнякам у меня появилась после просмотра памяти Лоунза Берроу, а это значит... Значит что я хапнул из его разума лишку. Лояльность к королевству Оргейм, ненависть к Амирату, желание спасти принцессу (и ведь сперва ее проведать побежал, а не людей спасать) - видимо ноги всей этой патриотичной ереси растут именно оттуда. Из воспоминаний молодого десятника Берроу. И это было неприятно.