Призрачный поезд

Некоторое время он чувствовал себя, как рыба, выброшенная на берег. Все, чем он жил, внезапно кончилось, а начать что-то новое уже не было ни сил, ни здоровья. Но тосковал он недолго. Решив, что унынию предаваться – грех, Виктор Степанович стал снова прежним – тем же дежурным железнодорожного переезда. Точнее – назначил дежурным себя сам. А то, что переезд посчитали, как бывший, так это проблемы тех, кто принял такое решение. В жизни должен быть смысл – и он снова обрел его.

Руководство, прослышав о чудаковатом старике, махнуло рукой – нет от него вреда и ладно, да и долго ли ему осталось? По нынешним временам до пенсии не каждый мужчина доживает, а уж про кавказское долголетие забыли, пожалуй, и на самом Кавказе.

Короткий пронзительный гудок разорвал воздух. «Скорый приближается,» – Виктор Степанович снял с крючка поношенную форменную куртку с выглядывающим из кармана флажком и вышел за дверь.

Влажный воздух, наполненный дыханием проснувшегося леса, коснулся лица, передавая ему утреннюю прохладу. Захотелось вдохнуть его полной грудью, чтобы почувствовать грибной запах преобразившейся листвы, разлегшейся под ногами, смолистый аромат вечной хвои и еще зеленой, но увядающей травы.

Налетевший из ниоткуда свежий ветерок прибавил бодрости и заставил поежится, пробравшись под ворот куртки. Виктор Степанович поднял воротник и застегнул оставленные у горла легкомысленно расстегнутые пуговицы. Сделал пару глубоких вдохов, несколько раз развел руки и сильно хлопнул себя по бокам. Голова прояснилась, легкие наполнились утренним лесным воздухом, отозвавшись на такое насилие сухим кашлем. «Надо снова бросить курить», – пообещал себе Виктор Степанович и тут же забыл про это, как только почувствовал себя лучше.

Можно было шагать на пост. К счастью, до места, некогда бывшего перроном, всего два шага шагнуть. Вот уже и площадочка под хлипким навесиком. Стальные параллельные разбегаются чуть ли не у самых ног. Черные, пахнущие креозотом, шпалы легли гигантской многоножкой, растянувшейся от выбегающего из леса поворота до поворота, сворачивающего в такой же точно лес.

Рука привычно замерла с поднятым желтым флажком. И вот уже показались стремительно приближающиеся огни локомотива, взял высокую ноту длинный гудок, а тело несильно толкнула волна набегающего воздуха. Словно трехглазое божество из индийского эпоса, спешащее по своим, неведомым простым смертным делам, пролетел мимо тепловоз, обдав запахом разогретого масла и солярки. Тук-перестук, тук-перестук – проносятся мимо вагоны, отсвечивая холодным светом наполовину прикрытых шторками окон.

В каждом из них таинственная и разная жизнь людей, собранных волею дороги в тесном пространстве вагонов. Попьют чаю, познакомятся, перекинутся парой слов или будут вести разговоры до полуночи, но все одно – на вокзале разойдутся, чтобы никогда друг о друге не вспоминать. Мимолетные встречи, знакомства – все останется позади, в этих запыленных вагонах, бесстрастно хранящих тайны своих пассажиров.

Гудок тепловоза, магией Допплера понизив тон на пару октав, пропел вдалеке и пропал, отстучали вагоны, утих, поднятый ими ветер и снова Виктор Степанович остался один, предоставленный сам себе на этом заброшенном людьми и забытом богом полустанке.

Неожиданно со стороны старой дороги раздался звук клаксона. Слабый, но настойчивый. Виктор Степанович поначалу подумал, что это у него в ушах еще не отшумел поезд и не придал ему значения. Но он зазвучал еще раз и еще, привлекая к себе внимание раздражающими повторами.

Огромных размеров джип, больше похожий на полуторку, сигналил со стороны старой дороги. От него шел высокий молодой человек, приветливо махая рукой. Короткая куртка ветровка, брюки и черные модные ботинки – одет он был явно не по погоде. Около машины стоял второй парень, очевидно водитель. Одет он был под стать первому, а вот ростом подкачал. Зато свое взял в плечах. Открыв капот, он что-то принялся разглядывать под ним, лениво ковыряя пальцем.

– Эй, доброго дня! – первый парень уже был близко и можно было расслышать, что он выкрикивал.

– Доброго… – Виктор Степанович прищурил глаза, вглядываясь в неожиданного гостя.

– Заплутали мы, да и машина что-то стала барахлить. Меня Сеня зовут, к слову. А это Жорик, – махнул он рукой в сторону машины. – Со связью проблемы опять-таки. У вас какой оператор?

– Никакой.

– Как так? Как же вы здесь живете? А случись что?

– На случись что телефон у меня есть. Старый добрый, с эбонитовой трубкой и диском с десятью цифрами.

– Так это прекрасно! Замечательно! Можно воспользоваться?

– Пользуйся, чего уж, – Виктору Степановичу Сеня не понравился. Была в нем какая-то напускная веселость, не соответствующая цепкому внимательному взгляду бесцветных глаз. Лихой народец здесь не редкость – со времен ссыльных и выселенных. Места глухие, ищи потом ветра в поле. Хотя и брать-то у него нечего…