Призрачное эхо

По лицу Джекаби было заметно, что он размышляет, чем со мной стоит поделиться. Детектив осторожно опустил ладонь на кожаную обложку.

– Я хранитель кое-чего, что древнее меня, мисс Рук, и эта ноша подразумевает ответственность.

– Вы имеете в виду свой дар?

– Именно. – Он погладил досье кончиками пальцев. – Эта коллекция – вечная летопись ясновидца.

– Летопись… вас? Зачем вам заводить такое толстое дело на себя самого?

– Там очень мало того, что касается непосредственно меня, мисс Рук. Я же говорил вам, что одновременно на земле не могут жить два ясновидца. В настоящее время это я, но я не первый и не последний. Моя сила – это некий живой дар, переходящий от одного сосуда к другому. Существуют некие организации – чрезвычайно древние, – которые интересуются моей уникальной духовной родословной. Одна из таких организаций обратилась ко мне много лет назад. Тогда я был всего лишь мальчишкой, несмышленым, одиноким, жаждущим получить ответы. Оказалось, ответов у них не так уж и много, но зато, – он похлопал рукой по кипе папок и бумаг, – они предложили мне это.

Джекаби открыл первую тонкую папку и пролистал бумаги.

– Это моя. Все, что будущему нужно будет знать обо мне. Я включил сюда несколько особенно дорогих для меня воспоминаний и имеющих важное значение событий. Мой скромный вклад в неизмеримое наследие.

Он закрыл первую папку, открыл следующую – ту, в которой хранились психиатрические справки, – и нежно провел рукой по обложке тонкой тетради. Все еще подрагивающей рукой он взял конверт, который я уронила, и протянул мне. Когда я попыталась его взять, он отдернул руку, словно инстинктивно, а затем покачал головой и снова протянул.

– Только осторожно, мисс Рук.

Я кивнула, сгорая от любопытства, и открыла конверт. Внутри лежал ферротип – старая серая фотография. На переднем плане стояли богато одетые и улыбающиеся мужчина с женщиной. За ними – девочка и мальчик, оба лет десяти, не более, а дальше виднелись палатки и флаги. Девочка очень походила на свою мать светлыми волосами и лицом в форме сердечка, но даже на таком грубом снимке было заметно, что с ее глазами что-то не так, – широко распахнутые и какие-то дикие, они казались слишком старыми для столь юной особы. Мальчик тоже казался странным: волосы взлохмачены и темнее, чем у взрослых. Панталоны, доходящие до колен, порядком потерты, один гольф сполз. С виду совсем еще ребенок, он выглядел худым и жилистым, а на юном лице уже четко обозначились скулы.

– Подождите минутку. Это же… – Я перевела взгляд с фотографии на детектива и обратно. – Это же вы?

Джекаби кивнул.

– Вы здесь так молоды! Боже, какой славный! Вы никогда не рассказывали мне о том, как жили до Нью-Фидлема. Это ваши родители?

– Нет. – Джекаби подался вперед и показал пальцем на девочку. – Это ее, но они были достаточно любезны, чтобы в тот день взять меня на ярмарку, – голос его слегка надломился. – У нее было не так уж много друзей.

– Прошу, сэр, расскажите о ней.

– Это не очень счастливая история.

– Кто она?

Детектив закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Элинор.

Глава одиннадцатая

Фотография в руках Джекаби дрогнула. Несколько секунд он ничего не говорил. А когда наконец открыл глаза, его взгляд, казалось, был устремлен в бесконечную даль.

– Элинор была моей единственной подругой. А я был ее единственным другом. Я читал много книг, интересовался наукой, но больше всего меня привлекали мифы и легенды. Я даже не представлял, как мало знаю. Тогда еще во мне не раскрылся дар. Другие дети увлекались… ну, чем там увлекаются дети в школе. Разным баловством и далеко не в последнюю очередь издевательствами над такими зубрилами, как я. Я старался не распространяться о своих интересах и держался отстраненно.

Пока посреди учебного года в классе не появилась Элинор. Она не произносила ни слова и играла отдельно от других. Другие дети распускали слухи, что она сумасшедшая. Якобы она придумывает какие-то истории и сердится, когда ей не верят. И что ее исключили из прежней школы за то, что она побила другого ученика. Много что про нее говорили, а она так и молчала.

Однажды я сидел в библиотеке и увидел, как она рисует в своей тетради фею. Я спросил, что это за создание, а она нахмурилась и спросила, какое мне до этого дело. Я сказал, что просто задумался, брауни это или пикси, потому что фея выглядела как пикси в одной из моих самых любимых книг «Магический зверинец Менделя».