Призрачно всё

Я провел его в аппендикс. Он забрал фонарик и начал что-то высматривать в пробитом мною отверстии. Не знаю, что он надеялся найти, однако, увиденное его не удовлетворило. Разочарованно хмыкнув, он засунул в дыру руку.

— Ага, — расплылся в улыбке. — Кажется, мы проводим время не зря…

И вытащил из тайника покрытый пылью и паутиной сверток, размером не больше бумажника.

— Как вы узнали? — удивился я.

Удивился — слабо сказано. Я был поражен проницательностью Игоря Владимировича.

Шеф расцвел от произведенного эффекта.

— Элементарно, Ватсон, — пытался скопировать Ливанова из фильма о Шерлоке Холмсе. — Разгадка лежала на поверхности, и ты мог сам догадаться.

Я не понимал, к чему он клонит.

— Вспомни, что я тебе недавно рассказывал.

Я пытался. Шеф говорил много и разное, и, что он подразумевает пот термином «недавно»?

И тут меня осенило.

— Понял я все, — сказал небрежно. — Письмо немецкого офицера и тому подобное… Мне другое неясно, как вы догадались, что сверток лежал отдельно от ларца. Я предполагал, что немец спрятал его с другими семейными реликвиям. Он же писал, что кое-что добавил.

Такой прозорливости шеф от меня не ожидал, его энтузиазм поубавился.

— Интуиция и немножко серого вещества, — пытался удержаться на достигнутой высоте. — Поставь себя на место офицера. У него подарок для любимой женщины, очень ценный. Благодаря этому подарку она, по его же словам, сможет безбедно существовать до скончания века. Неужели, ты думаешь, он разместил бы его вместе с другими реликвиями и тем самым унизил себя до уровня ее предков, растворил свое дорогое с чужим бесполезным?

Я призадумался. С большой натяжкой версию шефа можно было принять. И, наверное, нужно, учитывая результат.

— Не забывай, что он считал себя представителем высшей расы. К тому же — гордым представителем. Он не забрал из ларца ценное, что там было…

— Об этом мы судим из его слов. К тому же, — нашел аргумент, чтобы возразить, — его гордость не мешала без зазрения совести грабить все и вся, где было возможно.

— Славик, ты меня удивляешь. Как можно путать столь разные понятия? Украсть у любимой женщины и экспроприировать у врага — не одно и то же.

Я вынужден был согласиться. Спор изначально — бесполезный. Не терпелось узнать, что находится в свертке?

Игорь Владимирович первый поднялся по металлической лестнице, я поспешил за ним. В склепе было светлее и, несмотря на его предназначение, комфортнее. Шеф присел на каменное надгробие, достал из кармана носовой платок. Пыль плотно въелась в кожаный чехол, и полностью убрать ее не удалось. Да и незачем. Оболочка вряд ли представляла ценность.

Металлическая застежка проржавела и отломалась, едва Игорь Владимирович потянул за высохший до хруста ремешок. Края чехла слиплись, казались монолитными, и поддаваться не желали. Тогда шеф достал ножик, протолкнул острие в едва угадывающуюся щель, подковырнул, просунул немножко дальше и медленно двинул лезвие по ободку.

Покончив с нелегкой и, отчасти, ювелирной работой, осторожно потянул за край. Кожа затрещала, кое-где отслоилась, но футляр открылся. Внутри он имел матерчатую подкладку, которая, как ни странно, почти не пострадала.

Из бокового кармашка шеф извлек несколько пожелтевших снимков. На одном была изображена улица с дорожным указателем. На другом сельская хата, как по мне, ничем не примечательная. На третьей фотографии, наверняка был запечатлён хозяин футляра, немолодой мужчины в кителе и офицерской фуражке.

Шеф просмотрел фотографии, отложил их в сторону и взялся за другой кармашек. Там оказался сложенный в несколько раз лист плотной бумаги. Медленно, стараясь не повредить, Игорь Владимирович развернул его. Я увидел крупномасштабную карту с отпечатанными готическим шрифтом названиями населенных пунктов и множеством сделанных от руки пометок. Когда-то синие чернила выцвели и стали коричневыми, словно следы засохшей крови.

Карта заинтересовала Игоря Владимировича больше, чем снимки. Он изучал ее долго и пристально. Я же, чтобы не терять времени, достал мобилку и, дабы подстраховаться от возможных неожиданностей, сфотографировал, как снимки, так и карту.

Наконец, Игорь Владимирович отвлекся.

— Потом изучим, сейчас нужно спешить, пока Владислав Викторович не встревожился.

Он сложил бумаги обратно и спрятал чехол во внутренний карман.

— Думаю, твоему однокласснику не обязательно обо всем знать. Для него в этих бумагах нет ничего интересного.

* * *

— Славик, — когда вышли на улицу, обратился ко мне. — У тебя, кажется, телефон с собой? Мне нужно позвонить, а на моем, батарея села.

Я протянул ему мобилку, шеф осмотрел ее, и отошел в сторону.

Уже светало. На востоке розовел закат, предвещая скорый восход солнца.

Отсутствовал шеф недолго.

— Держи, — протянул мне аппарат и направился к дому.

Я приотстал, якобы подкурить сигарету. Мне было интересно, кому звонил Игорь Владимирович. Однако исходящих звонков телефон не зафиксировал.

Зачем же ему понадобилась мобилка?

Догадка пришла сразу. Открыл фотоальбом и увидел, что сделанные несколько минут назад снимки исчезли.