Призрачно все...

— От решения предупредить тебя, рассказать тебе обо всем, посвятить тебя во все нюансы. Так что, ругать следует меня, а не его. Я настоял на том, чтобы вас, сударыня, использовать вслепую. Парень начисто отказывался играть свою роль, если ты не будешь в курсе. Я подчеркиваю, на-чис-то. Мне стоило неимоверных усилий.

— Я вам не верю, — Кристина топнула ногой. — И не надо на меня смотреть, это какой-то ваш прием… по Станиславскому. Не помню, конечно. Это наше с Вениамином личное дело. И, если он мужик, то должен сам ответить за все. А вас я попрошу не вмешиваться.

— Так он потому и напился, что считает жизнь закончившейся. Он в глубочайшей депрессии, как ты не можешь понять!

Кедрач спустился со сцены и направился к девушке. Его глаза блестели, это просматривалось сквозь свисавшие со лба волосы. И походка, надо признать, была какой-то кургузой.

Кристина перевела взгляд с него на Вениамина и невольно вздрогнула: эта бледность была ей хорошо знакома.

— Скорую! Срочно скорую!

Подскочив к вздрагивающему парню, она вспомнила, как знакомый врач давным-давно говорила ей, что алкоголь может замаскировать гипогликемию. И поэтому диабетикам ни в коем случае нельзя пить.

Сунув руку во внутренний карман пиджака Вениамина, она в сердцах выругалась. Похоже, парень действительно решил наложить на себя руки. Раньше там всегда лежал пакетик сахара. Теперь его там не было.

Кедрач нервно ходил между рядами, прижимая к уху трубку сотового. Наконец, ему удалось вызвать бригаду.

— Сладкое, что-нибудь! Прошу вас! — запричитала Кристина, и вдруг вспомнила, что ситуация повторяется один в один. Тогда, в мае, когда они возвращались после сеанса, у Вениамина начиналось все точно также. Неужели он тогда разыграл ее?

Она вспомнила эту бледность, судорожное подергивание мышц… Да нет же, этого не может быть! Как такое можно сыграть? Не только у нее, — у приехавших медиков не возникло сомнения в том, что у больного гипогликемия. Так что все-таки происходит?

Вениамина начало трясти. Кедрач позвонил в буфет, ему принесли стакан сладкого чая с ложечкой. Кристина начала поить прекоматозного больного. Такое случалось часто, только теперь в подсознании девушки засела мыслишка: а не разыгрывают ли ее теперь? Что будет, если Вениамин сейчас вдруг поднимется и скажет: «Вот видишь, дорогая, ты же поверила! Я и в прошлый раз разыграл тебя точно также».

Как все сложно, господи! Кому верить? Что-то подсказывало ей, что так играть болезнь Вениамин неспособен, несмотря на все дифирамбы, которые в его честь только что пел Кедрач. И Кристина работала на совесть. По лбу Вениамина катились крупные капли пота, когда в зал медленно вошли молодые люди в зеленой форме с чемоданами и сумками.

Кристина поймала себя на том, что повторения майского сценария просто не вынесет. Психика откажется работать, она сойдет с ума. Но сценарий повторялся!

Та же газель «скорой», те же молчаливые действия медиков. Даже вопросы те же. Вениамин должен был уже «включиться».

Они подъезжали к приемному покою, когда Кристину затрясло. Она панически испугалась услышать «тот» голос. Она готова была исчезнуть, провалиться, только бы мучительно не ждать эти противные минуты.

Вениамин так и не пришел в себя. Капли пота на лбу не высохли, что говорило о серьезности его состояния. Доктор молча теребил свой нос, то и дело повторяя, что они делают все, от них зависящее. Но парень почему-то в себя не приходил.

Спрашивается — почему?

Подслушивающий

Одним из плюсов его теперешнего положения была соблазнительная возможность расположиться прямо на столе перед Жанной Аленевской и беззастенчиво разглядывать ее юное лицо. Чем он и воспользовался. Впрочем, лицом он не ограничился.

Какая она все-таки красавица! Теперь-то Изместьеву точно не обладать ею. При всех раскладах — ни под каким соусом. Так хоть насмотреться напоследок. Надышаться. Хотя, как доктор-призрак не принюхивался, он так и не смог уловить аромата ее косметики: обоняния привидениям не дано.

Ему вспомнилась свадебная фотография из далекого 2008-го. Дочь Жанет, рожденная от погибшего впоследствии афганца, там, на фотографии, была точной копией юной Аленевской, сидевшей сейчас перед призраком и не замечающей его присутствия. Один в один. Как ее назовут? Кажется, Ксенией. Выйдет Ксюша замуж за хирурга-косметолога, которого зовут Костей. Костя плюс Ксюша равняется… Ясно, чему.

Неожиданно в дверь постучали. Через мгновение на пороге возник… Аркаша Изместьев собственной персоной. Жанна вздрогнула и выронила авторучку. Был бы доктор в тот момент из плоти и крови, он бы, наверное, обделался… Призраки лишены даже такой мелочи.

— Здравствуй, Аркаш, — поприветствовала своего ученика Елизавета Петровна. — Очень рада тебя видеть живым и здоровым. Проходи, садись. Твое место свободно.