Призрачно все...

— Как бы срез нашего времени, — вставил, изловчившись, Изместьев. — Да тебя бы в ФСБ, тебе цены бы не было.

— Что я тебе плохого сделал? — обиделся Пришелец, помолчал несколько минут, потом продолжил: — Я могу с огромной достоверностью предсказать ваше реальное будущее. А уж если доберусь до Интернета, все ваши хакеры потеряют квалификацию тотчас. Ограбить банк — проще простого, получить Нобелевскую премию — ради бога. Но всего этого я делать не буду, поскольку пострадает и моя реальность также. Я это говорю к тому, что ты спросил про машину. Как раздобыть средство передвижения в любом промежутке времени — элементарная задача для любого эрмикта.

— Если ты настолько был адаптирован к нашей реальности, — решил съязвить доктор, чувствуя с каждой минутой себя все более неуютно. — То почему поставил миссию на грань срыва?

— Я тебе уже говорил, что недооценил сахарный диабет. К нашим медикам также претензии имеются: не проинструктировали должным образом.

— А сейчас-то что резину тянешь? — взмолился Изместьев, в котором все клокотало от нетерпения.

— Я же сказал, через два часа… — без труда прочитал его мысли «водитель», прикуривая очередную сигарету. — Даже с четырьмя минутами. И ни секундой раньше.

— А что тянуть-то, что тянуть? — «взбеленился» Аркадий. Его «понесло». — Ты с таким трудом освободился, кое-как сохранили мы беременность этой дуре… Как ее?.. Милана, кажется. Лети к своей… Кларе на здоровье, момент можно упустить… Потом не воротишь.

— О какой Кларе идет речь? — выдохнул вместе с дымом вопрос пришелец. — Признаться, ваши диалектические нюансы начинают меня напрягать все более и более.

— Ну, неужто непонятно? Шутка такая: ты — Карл, она — Клара. У одного из вас — кораллы, у другого — кларнет. Скороговорка такая у нас.

— И здесь опять я должен смеяться? — Поплевко даже сбавил скорость от непонимания.

Изместьев же с трудом подавил в себе желание врезать Пришельцу по шее. До чего же «дубари-аборигены» там, в будущем, собрались! Шуток не понимают, когда надо спешить — демагогию разводят; когда самое время пошутить — обижаются. Да еще этот противный ментоловый дым голову кружит.

Сколько можно ждать! У доктора уже зуд нетерпения по телу. Кажется, он ждет целую вечность. Давно все взвешено и обдумано, репетиций не надо. Осталось всего ничего: отправить Клойтцера восвояси, стартануть удачно самому и, — дело с концом.

Изместьева не покидало чувство, что, вот, еще немного, — и «пруха» кончится. Не надо будет ни прошлого, ни настоящего, — полный «депрессняк». Что тогда? Такое с ним уже случалось в жизни.

Однако, Клойтцер обладал такой выдержкой, что олимпийские чемпионы встали бы поодаль и начали нервно дергать себя за волосы… Вот и сейчас, словно издеваясь над пассажиром, водитель менторски отчеканил:

— Я должен лично убедиться, что после моего исчезновения у Миланы не возникнет повторного желания прервать беременность. Так сказать, в будущее — с чистой совестью.

— Где ж ты, сердешный, сейчас ее найдешь? — Изместьев нацепил себе на лицо самую издевательскую улыбку, на которую только был способен. — Она выписалась и растворилась, так сказать, в суете будней. Все: люлики-брюлики, адью!

Псевдо-Вениамин потушил окурок в пепельнице, перестроился из ряда в ряд и лишь затем качественно огорошил Изместьева:

— А почему, собственно, ее должен искать я? Сдается мне, что у тебя это получится во много раз быстрее. Тем более, что ты заинтересован в моем скорейшем отбытии…

При этом Пришелец снял темные очки и так взглянул на доктора, что тот умудрился рассмотреть в его глазах длиннющий лабиринт времени, по которому душа Клойтцера домчалась до бренного тела ни о чем не подозревающего Поплевко. Аркадию не оставалось ничего другого, как сжать кулаки, скрипнуть зубами и промолчать.

Тот самый зародыш

Отыскать проститутку в миллионном городе оказалось намного проще, нежели занозу в слоновьей ягодице. Особенно, если она решила завязать с древнейшей из профессий. Узнав в ординаторской гинекологического отделения, которое доктор не так давно собственноручно оставил без стерильного материала, он отправился на поиски «беглянки».

По пути рассуждая о том, хватит ли таланта Паши Ворзонина на всех проституток России, доктор пришел к выводу, что не последнюю роль в чудесном «перевоплощении» Миланы Шарковой наверняка сыграло ее «интереснейшее» положение. Не окажись девушка беременной, у светилы психотерапии было гораздо меньше бы рычагов для ее «вербовки» в ряды честных российских тружениц. А, значит, в масштабах страны подобную авантюру не провернуть. К сожалению, конечно же.