Признание моджахеда

— Не сказал! Да это и не важно. Нам бояться нечего. Конечно, если будут копать, то нарушения, естественно, обнаружат, но не такие, чтобы на них можно было состряпать уголовное дело. Штрафы же и откаты нам платить не впервой!

— Ясно!

— А ясно — иди, займись оповещением наших партнеров о проверке и связанных с ней ограничениях в деятельности фирмы. Пусть повременят с различными оплатами, мы все равно не сможем их осуществить. В общем, ты понял, что надо сделать.

Отправив заместителя работать, Туркин попросил секретаря принести ему кофе. Он прошел к окну, и тут зазвонил спутниковый телефон. Бизнесмен удивленно взглянул на трубку, подумав: кто может ему звонить по спутниковому каналу? Не иначе кто-нибудь из зарубежных партнеров. Но кто? Даже они крайне редко пользовались этим каналом связи! И сердце Туркина словно стальным обручем вдруг сжало от предчувствия беды.

Валентина же, находясь в нескольких тысячах километров от Москвы, в затерянной в горах старой крепости Афганистана, приняла из рук Исмаил-Хана спутниковый телефон. Услышала длинные гудки, затем родной голос отца. И звучал он так отчетливо, будто отец находился где-то рядом в соседнем помещении:

— Алло! Туркин!

— Это я, папа!

— Валюша? Ты? Но почему по спутниковому каналу? Или сотовый телефон неисправен?

Валентина вздохнула:

— Здесь, папа, откуда я звоню, сотовая связь не действует, только спутниковая.

— Не понял. Откуда оттуда?

— Из Афганистана.

Туркин в крайнем изумлении переспросил:

— Что?!! Откуда!

— Из Афганистана, папа!

— Ничего не понимаю, но ведь ты поехала…

Валентина крикнула:

— Я в Афганистане, папа! В горах. Нашу съемочную группу захватили в заложники.

— Как в заложники? Кто захватил? Как, черт побери, ты оказалась в Афганистане?

— Это долгая история. Извини, что солгала тебе. Я в заложниках, и за меня требуют выкуп.

— Кто?

Слушавший разговор между отцом и дочерью главарь крупного бандформирования забрал трубку у Валентины и ответил:

— Я захватил вашу дочь, господин Туркин, и я требую за нее выкуп. Я — Абу Исмаил-Хан. Какие еще будут вопросы, уважаемый Борис Анатольевич?

— Черт! Ничего не понимаю. Какой Исмаил-Хан? Если это розыгрыш, то он явно дурного тона.

Главарь банды произнес:

— Это не розыгрыш, господин Туркин. И если вы хотите получить свою дочь обратно целой, я подчеркиваю, целой и невредимой, то заплатите за ее освобождение.

Приходя в себя, Туркин сделал паузу. В это время в кабинет внесла поднос с кофе секретарша.

Прикрыв микрофон, Туркин приказал ей:

— Выйди, Ольга, и никого ко мне не впускай. Никого.

— Да, да, конечно!

Секретарша, поставив поднос с кофе на журнальный столик, выпорхнула из кабинета.

Туркин вернулся к неожиданному разговору по спутниковому телефону:

— Сколько вы хотите за освобождение дочери?

— О, сущие для вас пустяки. Всего каких-то десять миллионов долларов.

— Десять миллионов? И эту сумму вы называете пустяковой?

— Разве ваша дочь не стоит этих денег? Но не будем затягивать разговор. Вы узнали, что ваша дочь захвачена, вам названа сумма выкупа. Согласен, новость не из приятных, тем более она стала для вас неприятным сюрпризом. Чтобы вы окончательно пришли в себя, осознали всю серьезность ситуации и смирились с тем, что вам придется расстаться с обозначенной суммой, если, естественно, вам небезразлична судьба дочери, я предоставляю вам сутки на размышления. Завтра в это же время позвоню вновь, и, надеюсь, мы безо всяких эмоций перейдем к практическим действиям по освобождению вашей дочери. Я же со своей стороны гарантирую на время переговоров ее неприкосновенность. Это все! До завтра, господин Туркин. И примите совет. Не обращайтесь за помощью в ФСБ. Если же я узнаю, что вы проигнорировали совет, а я узнаю об этом еще до того, как вы покинете здание на Лубянке, то немедленно убью Валентину. И смерть ее будет долгой и мучительной. Конец связи!

Исмаил-Хан выключил телефон. Посмотрел на пленницу:

— Я доволен тем, как вы вели разговор. Еще раз предлагаю отдельную, благоустроенную комнату для временного содержания.

Туркина отрицательно покачала головой:

— Нет! Я желаю находиться в одних условиях со своими коллегами.

— Напрасно, но желание гостя, по нашим традициям, закон для того, к кому гость прибыл. А посему не смею вас отговаривать. Завтра мы продолжим беседу с вашим папашей. Сейчас же можете вернуться к коллегам.

Исмаил-Хан вызвал начальника охраны крепости Абдулу Маруза и приказал ему:

— Отведи даму в подвал!

Глава 7