Признание доказательств недопустимыми в ходе судебного следствия в суде первой инстанции в российском уголовном процессе

— во–первых, подсудимый (возможно, совместно с адвокатом), заявляя жалобу о применении насилия, использует метод защиты, подвергая сомнению все представленные доказательства как полученные с нарушением закона, тем самым оговаривая сотрудников правоохранительных органов. Тем не менее ни одного из изученных нами уголовных дел по оговору сотрудников правоохранительных органов, ведших дело, по результатам проверок в отношении подсудимых возбуждено не было;

— во–вторых, если факт применения недозволенных методов ведения следствия действительно был, то расследовать это не представляется возможным, потому что следует предположить, что если и применялись недозволенные методы ведения следствия, то они применялись не непосредственно на следственном действии в присутствии заинтересованных лиц, а, возможно, в камере один на один. Поэтому на сегодняшний день средств, которые имеет в арсенале правосудие по выявлению случаев применения физического и тем более психического насилия на предварительном следствии, недостаточно.

Пожалуй, и предложение, высказанное В. Никандровым и С. Ворожцовым[76], о предоставлении возможности судье возбуждать уголовные дела по факту заявления подсудимым ходатайства о применении насилия на предварительном следствии будет недостаточным средством борьбы против насилия в правоохранительных органах, так как рассмотрение указанных дел будет происходить по тому же сценарию, что и прокурорская проверка.

Переломить складывающуюся практику возможно только при условии повышения квалификации (профессионального укрепления нравственных устоев) сотрудников правоохранительных органов и ориентирования их на соблюдение прав и законных интересов личности, чего в обозримом будущем не предвидится.

В соответствии с ч. 3 ст. 425 УПК РФ в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, не достигшего 16 лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, участие педагога или психолога обязательно.

Защитник участвует в деле с момента задержания несовершеннолетнего подозреваемого и на всем протяжении расследования уголовного дела. В соответствии с ч. 2 ст. 52 УПК РФ отказ несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого от защитника необязателен для следователя. Если же следователь не обеспечил несовершеннолетнему подозреваемому и обвиняемому защитника, все показания последних являются недопустимыми.

Так, по уголовному делу № 2609 по обвинению З. в совершении преступлений, предусмотренных п. "а", "в" ч. 2 ст. 163, п. "а" ч. 2 ст. 127, ч. 1 ст. 139, ч. 1 ст. 139 УК РФ, были выявлены следующие нарушения норм УПК РФ при производстве по делу.

Как следует из протокола задержания подозреваемого (л. д.182–183), а также сообщения о задержании подозреваемого (л. д.184), З. был задержан в порядке, предусмотренном ст. 91, 92 УПК РФ, в помещении прокуратуры Ленинского района г. Саранска 3 декабря 2004 г. в 10 часов 50 минут.

В свою очередь, З. был допрошен в качестве подозреваемого только лишь 4 декабря 2004 г. При этом допрос З. в качестве подозреваемого был начат в 12 часов 05 минут, а окончен в 14 часов 40 минут 4 декабря 2004 г.

Согласно ч. 4 ст. 92 УПК РФ подозреваемый должен быть допрошен в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 46, ст. 189 и 190 УПК РФ.

В силу ч. 2 ст. 46 УПК РФ подозреваемый, задержанный в порядке, установленном ст. 91 УПК РФ, должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента его фактического задержания.

Несмотря на это требование УПК РФ, первый допрос несовершеннолетнего подозреваемого З. был начат следователем лишь спустя 25 часов 15 минут после составления протокола задержания.

Из смысла ч. 2, 4 ст. 46 УПК РФ право подозреваемого давать показания по поводу имеющегося в отношении него подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний именно в течение первых 24 часов после его задержания является одним из средств и способов защиты задержанного подозреваемого. Соответственно, производство первого допроса З. в качестве подозреваемого уже по истечении 24 часов с момента его задержания следователем прокуратуры Ленинского района г. Саранска Н. является в том числе нарушением права З. на защиту.

Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 425 УПК РФ допрос несовершеннолетнего подозреваемого не может продолжаться без перерыва более 2 часов, а в общей сложности более 4 часов в день.

Как следует из протокола допроса от 4 декабря 2004 г., допрос несовершеннолетнего подозреваемого З. производился без перерыва в течение 2 часов 35 минут.

Этот факт свидетельствует о психологическом насилии, оказанном на З. в ходе производства его первого допроса. В силу ч. 4 ст. 164 УПК РФ при производстве следственных действий недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер, а равно создание опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц[77].